— Не всему верь, что говорят, Извара Иваныч, дорогой! А еще тем слон страшен, что разносит чуму.
— Опамятовалась! — рывком воскликнула повитуха, торопясь возликовать первой.
(Здесь отец Логгин промолвил явную отсебятину. Не было в вопроснике для исповедания епитимьи за смешение с брюхатой женой. Не запрещалось сие и не считалось за грех. Но, отец Логгин настроен бы уж очень ревностно. И от того перегнул палку).
— Али, хмельное хозяйское жрал? — покрикивала Матрена для порядка. — Чуть не уморозил хозяйку молодую.
— В стекле Африкию не увидать. Не узрить в бесовском огледале сирийскую келью ростом в сорок локтей и финик, впивающийся в плоть.
— Так ты — Смерть, что ли? — обозрив черное одеяние, заикаясь, произнес стрелец.