— Аз так понимаю, — с обидой промолвил отец Нифонт. — Коли вера верная, то и за две тысячи лет она смысла не утеряет. А вас послушать, так, ежели сказано было — «не убий!», так теперь говорить нужно: «убий!»?
— Но, кто ты?! — столь громко выкрикнул отец Логгин, озирая лес, что в лодке поднял и прислушался звонарь. — Али ты сатана?!
— Эк убивается. Да уж… При муже жить, эт-та тебе не при отце с матерью в перинах перекатываться…
Феодосья вновь рассыпалась круглыми тихими смешинками.
— Отчего ты не на пробор кудри носишь? Надо власы на пробор расчесывать, как делали святые апостолы, ученики Христа.
— Ах, наивна ты, Феодосьюшка, простодушна. А Юде не все одно? Чей бы бык не скакал, а теленок — наш! Это чадо не его, так следующее — его будет. За такое вещное приданое, как за тобой дают — соляные варницы! — и с десятком отрочат замуж возьмут! Юде еще и лучше: значит, не пустоцвет берет, а плодоносную жену! На роже у чадца не написано будет, чьего он семени. Кстати, Феодосьюшка, с кем же ты любы сотворила?