Долго еще с решимостью и надеждой размышляла Феодосья, стоя в своей деревянной келье. И исходил от нея такой светлый аер, что ни один зверь лесной, ни волк, ни филин, не посмел тронуть ее. А потом сморил жену сон, да так неожиданно крепко, что сухарь свой она дожевала прямо во сне. Грезился ей Симеон Столпник, что стоял на высоком столбе, у подножий которого росла пальма, похожая на перевернутую елку. «Тоже стоишь?» — вопросил Симеон Феодосью. — «Стою». — «И сколь давно?» — «С ночи. А вы?» — «Сорок лет» — «Олей! О! Нет, я только с ночи». Потом привиделся Феодосье Агеюшка и потому просыпаться ей не хотелось. Но потянуло дымом. И Феодосья проснулась.