— Оглянитесь вокруг, отец Нифонт! За двадцать-то лет как все переменилось! Двадцать лет назад за ересь за ребро подвешивали, а теперь — огнем сжигают. Двадцать лет назад Авдотья глупая — девкой была, а теперь — баба.
— Люблю! — с жаром подтвердил отец Логгин.
— Не верю я тебе. Глумы надо мной шутишь?
— Бысть одна жена, Олигария, в такой вот нечистоте. И сидеть бы сей смрадной жене дома. Так нет, поперлася она по селищу. И за тыном вдруг закачался перед ней куст калиновый. Жене бы вернуться домой. Ан, нет! Пошедши она далее. Внезапу набежала грозовая туча, и извергся из нее страшный огненный столп…
— А чего тут хитрого? — утирая взмокшее лицо, подала голос Матрена. — Коли девка захочет, сквозь замочную скважину даст.
— По жопе лупи-то, по жопе, — тишком подсказывала Матрена. — Жопа не горшок — не разобьется.