— Слыхала аз, такой ледник свалился на иноверцев в горах Африкии, — красно баяла Матрена.
— Кого Бог больше всего любит, того Он сильнее всего испытывает, — со странной, горькой, страдальческой радостью сказала Феодосья.
Василиса вопросительно поглядела на Извару.
— А ты променяла лимонный цвет на алую плешь? — шутил Истома.
— Нет, отче, гнался за нами вран ночной, выла нечисть…
— Ну и спасай, кто не дает? Душа божья, голова царская, а жопа-то своя, барская. Жопу-то почто ты морозишь? Гляди, ведь как палка худая стала, краше в гроб кладут! — бесцеремонно крестясь, приводила крепкие доводы повитуха.