— Да чего его усилять? Затрещит разбойник, как миленький! Али не видали вы, как плоть горит? Скирдой вспыхнет говно разинское, прости Господи!
— Истомушка!.. — наконец с облегчением промолвила Феодосья и склонила главу к плечу. — Как же ты здесь оказался? Как не побоялся?
— Ну, давайте по последней чарочке за мой возврат живым — невредимым, — предложил Путила.
— Так что же, и крест зелейный вы не выкорчевали? — приблизившись вплотную к одному из спасшихся, тихо вопросил его отец Логгин.
— Ты хозяйку-то издалека должен был с частокола зрить и заранее за воротами наготове стоять… — шумела Матрена, уже оставив позади Тишку и войдя в сени, а затем в жарко натопленную обеденную горницу, густо наполненную сытными запахами. Никак щи?
— Не велика на балде бородавка, а все манде прибавка, — сквозь дрему вновь бормотнула Матрена.