— Али не слышишь? Передай, чтоб отстала от меня, нет ее в списках.
Несмотря на столь ранний час, дверца было отворена очень скоро. Из темной, опахнувшей спертой воней дыры глядела снизу вверх маленькая бабуся, одетая в шкуру и тканье из крапивы. Как и всем пожилым людям, старушке не спалось по утрам, потому она вставала в полной темноте и, разведя огонь в очаге, дым из которого уходил в дыру в земляной крыше, готовила варево или грела то, что оставалось с прошлого дня.
— От Тотьмы до Кинешмы мудями докинешь ли? — произнес Юда, который сегодня был необычайно, на редкость, красноречив. — Широко шагаешь, порты бы не порвать.
Феодосья шутливо покрасовалась, подержав косы в руках. И вновь ухватилась за Истомину буйную голову.
— А вам, матушка, надо, чтоб чужие блудищи Путилу моего за муде водили? Такого мужа, как Путилушка, только оставь на миг, живо курвы обдерут кудри!
— А-а! — сказала Феодосия. — Се истинно! Сколько же много истин мне сегодня открылось от тебя, отче мой господин.