Цитата #1100 из книги «Цветочный крест. Роман-катавасия»

Ох, краснобаен, на все сходу найдет ответ!

Просмотров: 3

— Нет, отче, — покачали головами стрельцы. — Против нечистой силы дубовой дубиной не помашешь и пищалем ее на испуг не возьмешь!.. Тут нужны крепкие заговоры…

Просмотров: 3

Завидев голый пуп и насурьмленные брови плясуньи, воевода двинул коня в сторону.

Просмотров: 6

Распахнув дверцу, чудь с короткой молвой дланью указал Феодосье на волю, дескать, уходи, не бойся, решили мы тебя не есть. Феодосья собрала остатки сил и кинулась прочь, что ей и удалось. Выскочив на порог, Феодосья оказалась в неглубокой снежной яме с обмятыми боками, которая совком уходила вперед и вверх. Вдохнув холодного воздуха, который, впрочем, Феодосью ожог, она кинулась бежать по натоптанной среди елок тропке и пребывала в сем движущемся состоянии, пока не посчитала, что скрылась на безопасное расстояние. Впрочем, и в этот же момент и тропка оборвалась, выведя на полянку возле дороги. Феодосья остановилась, перевела дух и только тут оглянулась назад. Лес был темен и неподвижен. Треск, от которого она, было, вздрогнула и изготовилась бежать в ужасе сызнова, оказался произведен сухой сосновой веткой, которая обломилась от тяжело взлетевшего тетерева. Тетерев несколько поуспокоил Феодосью — птица сия ничем худым себя не зарекомендовала, это вам не филин али черный вран, от которых добра не жди. Ступив на дорогу, Феодосья сразу вспомнила все слышанные о чудских трактах рассказы. Дорогами Тотьму было не удивить — от города отходили три широких тракта, которые были великолепно укатаны зимой. Ибо именно в морозы на Москву сотнями уходили санные обозы, доставлявшие в столицу замороженные туши лося, рыбы, подсоленные шкуры и прочее добро, что в летнее время не могло быть перевезено по причине быстрого гнилого стухания. Нельзя сказать, что окрест Москвы не было своего мяса али рыбы. Но в столице, на счастье, у тотьмичей был свой человек, выходец из одного из соляных посадов, ныне сгоревшего, лоббировавший интересы земляков в самых высоких правительственных кругах. Величали сего благодетеля Амвросий Кузьмин Строганов, или как он предпочитал зваться на столичный манер, Амвросий Кузьмич Строганов. (Надо тут заметить, что нашей Феодосье он был не сродственник, а просто однофамилец). А се… Этот Амвросий Кузьмич некогда пускал на постой на свой столичный двор тотемских знакомцев и родню прямо с обозами. Ибо двор его был на окраине и потому весьма обширно тянулся до оврага, аж на треть версты. Расплачивались земляки кулем соли, пол-тушей мяса и прочей доступной платой. Опосля, стали стучаться в его ворота не только заезжие знакомцы и дальние родственники, но и все тотемцы, на словах передававшие поклон и просьбу приютить. Через каких-то пяток лет Амвросий Кузьмич завел настоящее тотемское подворье на московской земле, и теперь уж всякий тотьмич, знакомый или нет, прямым ходом заворачивал обоз в указанный адрес. Поскольку у многих из гостей не было решительно никаких связей в столице, то Амвросий Кузьмич брался оказать помощь в реализации привезенного товара. И однажды выпала ему такая удача, что обоз лосиных туш проторговал он в продовольственный приказ, в свою очередь, переторговавший мясо в пушечный приказ для снабжения стрельцов. Амвросию Кузьмичу удалось убедить приказного дьяка, что лосиное мясо — самое выгодное и полезное для питания военных, ибо не гниет оно неделями (прилгнул, конечно) и вялится отменно, и жуется по причине жесткости долго, отчего стрельцу кажется, что обед длинный и питательный. И, главное, очень соленая лосятина похожа на говядину, при гораздо более дешевой цене. В общем, пути сбыта лосятины были наторены. А заодно и соли с рыбой. И обозы из Тотьмы и окрестностей шли беспрерывно. Не только товары на них везли. Многие сани были заняты беспокойной молодежью, что, как и во все времена, устремлялась, не слушая родителей, кто в столицу за яркой жизнью, кто в дальние земли за приключениями, кто в плаванья за деньгами, кто в Киев и иные города в духовные академии — за знаниями. Так что не диво, что три дороги от Тотьмы были широки и наезжены. Диво то, что не менее гладкий тракт шел через Лешаков бор, хотя и самый отчаянный ездок туда бы — не свернул. Ведь, ездили по той дороге чертовы свадьбы и похороны. И если какой, впервые попавший в сии места, проезжий не гибнул, пересекая поганое место, то потом с удивлением рассказывал, что дорога та совершенно гладкая, хотя ни одного санного или конного следа на ней нет. Кто ее так укатывал, страшно было даже и помыслить. Отец Логгин на одной из проповедей попытался, было, разъяснить про геологические особенности строения поверхности земли, выходящие каменные жилы, упоминал для важности Аппиеву дорогу, и древних римских нехристей, по ней проезжавших, и метеорологические термины применял, и наледь упоминал, и перепады температур, от которых вполне могла сама собой, сиречь природой и Божьим промыслом образовываться гладкая дорога среди снегов, но мужчины лишь скептически ухмылялись на его вдохновенную лекцию. Нет, в других каких вопросах отец Логгин может и силен, но в Лешаковом бору путь накатывают черти. Вот к этой загадочной дороге и вышла Феодосия.

Просмотров: 3

— А из Вологды в Тотьму ночью прибыл санный обоз, — сменила тему людоедства Матрена. — Четверо розвальней и крытые сани. Один возница, который сидел на головных санях, в дорогу припас туес водки и весь путь к нему прикладывался. Тем и спасся. А все, кто был в санях — все, до единого! — замерзли насмерть. Так и въехали на торжище идолами! Возница: «Тпру!» — еле языком от мороза шевелит. Сани встали, за ними четверо розвальней ткнулись. А никто не подымается. Сидят, белыми зенками щерятся. Добрые люди им: «Эй, чего сидите, гости любезные, али жопы приморозили?» Молчок. Люди подходят, зрят… А в санях сидят да лежат упокойники!.. Очеса уж насквозь промерзли!

Просмотров: 3