Девицы стояли на дворе и не чувствовали мороза. И не хотелось им уходить, а хотелось снова и снова околичными незначащими словами вспоминать дерзкого скомороха.
Строгановы с секунду сидели, как громом пораженные, и только глядели друг на друга.
— Да какое же незаконное твое дитя? — раскинула руки Матрена. — Завтра сосватаем тебя за Юду, а послезавтра свадьбу изладим. Днем раньше мужу дала, днем — позже, кто узнает? Юда, черт нетерпеливый, небось не станет на торжище орать, что принудил тебя раньше срока?
Ухватившегося за шапку побили было немного, но он отбоярился, мол, блоха в голову попала, видать, от дурачка Ваньки, потому и схватился за шапку.
— Увы! — развел дланями отец Логгин. — Крест зелейный возведен лже-юродивой кощунницей для глумления над верой нашей.
— Белочки… — любовно повторил Юда. И вдруг осмелел и ласково посулил. — Как поженимся, за такие-то мысли бить я тебя буду кажинный день. Бить да любить, любить да бить…