«Ишь, крепкая какая, что твоя репа, — отметил отче, — плодородны в Тотьме жены. А в главе глупость одна. Коли видишь, что идет духовная особа в розмышлении, так не прерывай…»
— А како, сестра, не сажей ли адской наведены у тебя брови? — въедливо вопросил отец Логгин.
— Аз не к мужу пришла. Хочется на варницу взглянуть. Никогда не видела, как соль промысляют. Вы бы мне показали?
— Какими, рекши, идолами? — заинтересовалась Феодосья.
Она так была рада, что сродственница исчезла из города, подохла от мороза или голода и более не позорит своим грязным дурковатым видом ее, благородную жену Марию, что была теперь напрочь сражена новостью о появлении поганой родственницы.
— Уж вы шутник, Орефа Васильевич, — мелко потряс головой отец Логгин. — А что, как не к месту окалится вор? Али платье кому калом изгваздает?