Он пододвинул ногой пачку, сел на нее и блаженно потянулся.
– Сяомито. Гаспадина Сяомито. Холосая гаспадина, много-много стилай.
Икота делалась всё чаще. Теофельс мягко повалился на пол. Нога в заляпанном грязью ботинке возила по полу. Из горла вырывалось сипение.
– Вы победили, юноша. Но погодите радоваться. Я вызываю вас на дуэль. Биться насмерть. Всё равно жить мне теперь незачем.
У себя в полиции он, может, был и хорош, подумал Козловский. Иначе не перевели бы в генштаб. Но ловить шпионов много трудней, чем бомбистов-эсеров да болтунов-эсдеков. Вот и растерялся человек. Может, еще выправится.
Тогда понятно. Никник (как называли гвардейцы своего шефа) – мужчина обстоятельный. Затребовал документ, чтобы как следует подготовиться. Выходит, наши стратеги войну предвидели и до выстрела в Сараеве? Ладно, не нашего ума дело.