Покашляв и покряхтев, Лучников попросил соизволения узнать, как его благородие намерен действовать.
Сытость, пламя костра и неопасное буйство стихии настроили Зеппа на сентиментальный лад.
На щеке у Рябцева сочилась тонкая царапина. Это резидент его перстнем ободрал, понял Козловский.
Из-за края низко опустившейся скатерти торчала рука с безжизненно скрюченными пальцами. Рядом, тускло поблескивая, ползла по паркету темная струйка крови.
– Я должна вам кое-что сказать… Это важно.
Штабс-ротмистр, с красными – и не только от бессонницы – глазами не отлучался ни на минуту. Он переоделся в мундир, потому что мог встретить здесь прежних сослуживцев и маскарад лишь повредил бы. Во взоре князя застыли тоска и безумие. Он не мог ни пить, ни есть, ни сидеть на месте и всё переходил из помещения в помещение.