Прогнившая Российская Империя встретила Крымскую войну на Черном море имея деревянный парусный флот, который за непригодностью пришлось затопить, как старую рухлядь, так как подошедшие французская и английская эскадры имели в своем составе 4 линейных корабля и 50 фрегатов броненосных и паровых.
Естественно, все эти «поиски» Мусина-Пушкина и Карамзина с высоты сегодняшнего времени выглядят элементарной ложью. Все «вновь разысканные» своды, как близнецы-братья «изготовлены на одной колодке» то ли «Екатерининскими ребятами», то ли «первооткрывателями». Каждый из «вновь найденных» летописных сводов имел свое какое-либо уточнение или «подстегивал» к Киевской старине новую «великорусскую» землю, то ли Тверскую, то ли Рязанскую иль Московскую.
«Например, Грузия поносила нас последними словами: «проклятые оккупанты, когда Вы от нас уйдете, мол, ни в какое СНГ мы не войдем. А потом — раз и вошли в СНГ. Потому что жить им без нас трудно».
Вот, дорогие великороссы, где ваши корни. Но все эти внешние признаки родства сознательно и целенаправленно искоренялись, как вытеснением слов из обихода, так и запретом на глубокий анализ в подобных вопросах.
На той же странице, где напечатана вышеприведенная глупость, есть картинка, где очень наглядно проиллюстрировано «величие русского полководца» и «ханская боязнь» — Александр Невский смиренно стоит на коленях, понурив голову, перед сидящим на подушках Ханом. Сколько бы не писалось о «величие» или «боязни», рисунок говорит об ином. В нем заключена правда того времени.
В 1467 году умерла первая жена Ивана III. И овдовевшему Ивану «божьи отцы» Русской церкви стали настойчиво советовать поискать жену подальше от Московии, да поважнее Тверской княжны, каковой была первая жена.