– Разойдитесь! Прекратить, я сказал! – разорвал суету боя громкий повелительный голос. Кочевники нехотя расступились, пропуская отца Шарека.
– Пятьдесят кесариев в неделю, – быстро заговорил заморыш, – плюс гарантии того, что меня не будут отправлять на тяжёлые работы. Кроме того – и это главное – полная неприкосновенность.
– Какое же, господин барон? – заинтересовался кочевник, льстиво склонив голову.
При виде неудовольствия короля, в зале похоже, перестали даже дышать, Валенса испуганно замер на месте, а тонкие губы Нарига растянулись в ехидной усмешке.
– С тобой мы разберёмся позже, но если мне придётся заниматься воспитанием воинов, то я буду делать это так, как посчитаю нужным, поэтому для начала сам отберу всех годных к службе. Это мои условия, и они не обсуждаются.
– Я знаю, отец рассказывал братьям, – она снова поджала губы. – Но позвольте мне самой решать с кем общаться, а с кем нет.