Я поднял взгляд и увидел, что Марконе, не отрываясь, смотрит на меня. Саня освободил его, перерубив веревки, и отдал ему свой рыцарский плащ, так что теперь тот съежился, защищаясь от дождя, с зажатой в замерзших пальцах химической грелкой. Роста он лишь ненамного выше среднего, и сложение тоже не слишком чтобы богатырское, поэтому Санин плащ укрыл его как одеяло.
— Одиннадцать. Плюс шесть. Семнадцать. Могло быть и хуже.
Глаза бебеки все-таки приняли осмысленное выражение и на секунду потрясенно уставились на меня.
— Гарри, если Совет узнает, что вы ввели его в заблуждение…
Я зарычал от боли. Двери, дернувшись, сдвинулись и с вялым каким-то звоном снова раздвинулись. Я так и продолжал колотить по кнопке, когда бебеки наглядно продемонстрировали, во что они ставят охранные системы смертных.
Но, что еще важнее, стоило бы пентаграмме выйти на полную мощность — а она уже начинала действовать; я ощущал своими магическими чувствами сопутствующие этому завихрения энергии, словно огромная, голодная змея извивалась в темноте — она отрезала бы здание от всего остального мира. В магическом смысле, конечно. Это означало, что черпать энергию для самозащиты мне было бы не проще, чем дышать, если бы меня сунули головой в аквариум.