На долю секунды его улыбка сделалась прямо-таки почти искренней.
Он щеголял в плаще с капюшоном, откинутом назад, так что я без труда разглядел его бараньи рога, длинную козлиную бороду — белую или седую, кто его разберет, — и его желтые глаза со зрачками размером с хорошие карманные часы.
— Два, — сказал Саня. Он вышел и через минуту вернулся.
Томас завел мотор, но застыл и уставился на пончик.
— Тогда чего вы извиняетесь? — спросила она.
— Гарри Дрезден, лишившийся дара речи, — заметил Никодимус. — Полагаю, такое не каждый день увидишь.