— Верно, родня, — кивнула бабушка. — Да больше того! Раз им господин и защитник здешних земель свою кровь добровольно отдал… ох, твоя милость, ну ты и удумал! А если б не помогло?
Сделал шаг назад — и исчез. Растворился в ночном лесу, как и не было.
Вильгельма подавила рыдание, резким взмахом ножа оттяпала кусок печеного окорока и впилась в него зубами.
Слева от меня послышался стон. Я развернулась так резко, что чуть не упала. Гарник?
Бродяга оказался скользок: ума не приложу, как исхитрился, но связанные руки были уже не за спиной у него, а спереди. Но это и все, чего он добился, сбежав. Теперь он лежал, прикрывая руками горло, а Рэнси аккуратно сжимал челюсти на его запястьях. Разумеется, связанных все так же крепко — а что он думал, я просто так Рольфу поясок на это дело дала? Когда девица сама пояс плела, да с правильными словами, да с чистым сердцем, — его только она сама и развяжет. Правда, на то, чтоб такими вот поясками пленным руки вязать, никто еще, кажется, не додумался — да оно и к лучшему.
— Ты, Сьюз, будешь спать. Или хоть дремать. А я гляну… сдается мне, девонька, что одно и то же вам с малым снится.