– Как куда? – искренне удивился опер. – Сначала на карантин, а потом – в зоопарк. Так что собирайтесь – и поедем.
– Привет, Ленка, – сказал Лева уже чуть тише, вежливо распихивая локтями посетителей и подбираясь ближе. В руках Ленка держала томик Канта. Лева знал, что Кант был философом. Знание это пришло к нему, как и к подавляюще большому числу его соплеменников, из кроссвордов.
– Ты – самая логичная галлюцинация из всех, что у меня бывали прежде. Я имею в виду не то, чтобы у меня вас особо много было, но ты – просто супер. Даже трезветь жалко.
Гоша знал, о чем говорил. После сорок восьмого гудка голос, тысячу раз слышанный Левой с экрана телевизора, разве что сейчас чуть менее официальный, сообщил, что Леву слушают.
– Ты слишком категоричен, – сказал Гоша. – Со мной нельзя быть таким категоричным.
– Нет, вы ошибаетесь, – сказал Лева. – На самом деле выбора нет у меня.