Руки Невилля как будто пристегнулись к бокам. Ноги сощелкнулись вместе. Все его тело окостенело, он покачнулся на месте и затем ровно, как доска, упал на лицо.
Но Огрид не слушал. Он счастливо напевал вполголоса, вороша угли.
От входной двери донесся щелчок открывающейся прорези, куда почтальон опускал почту, и, несколько позже, звук упавших на коврик писем.
— Говорить можно или еще нет? — спросил Рон ядовито. Гермиона не обратила на него никакого внимания.
— Может быть, — ответил Гарри. — На вид они неопасные, но, думаю, если набросятся все вместе… что ж, выбора все равно нет… я побежал.