— Это из-за экзаменов. Прошлой ночью я проснулась и повторила половину курса превращений, и только потом вспомнила, что этот экзамен мы уже сдали.
Гарри был не в состоянии сесть. Он ходил взад-вперед перед камином. Его все еще трясло.
— Я чуть было не рассказала обо всем твоему брату, — резко ответила Гермиона, — Перси, он же староста, он не допустил бы такого.
— Итак — после очевидного и отвратительного хулиганства…
Директор зоопарка собственноручно заварил для тети Петунии чашку крепкого сладкого чаю, не переставая извиняться. Дудли и Пьерс едва могли говорить, у них тряслись губы. Насколько видел Гарри, боа-констриктор всего-навсего игриво стукнул их хвостом по пяткам, проползая мимо, но к тому моменту, когда все расселись в машине, Дудли уже взахлеб рассказывал, как питон едва не откусил ему ногу, а Пьерс божился, что его чуть не задушили. Но самое худшее, по крайней мере для Гарри, началось тогда, когда слегка успокоившийся Пьерс наябедничал: «А Гарри разговаривал с ним, скажешь, нет, Гарри?».
— Я ему покажу, — говорил Рон, зло глядя вслед Малфою, — очень скоро я ему покажу.