Сборщицы обошли весь зал. Их сумочки были полны серебра и золота. На эстраде был вывешен новый плакат, возвещавший о каком-то «гррррандиозном сюрпризе». Члены жюри снова заняли свои места. Публика притихла в ожидании.
Госпожа Вальтер все еще не отнимала у него руки.
Она по-прежнему напоминала куклу — чудную белокурую куклу с флердоранжем в волосах.
— Это объяснение в любви, но на веселый лад, чтобы вы не испугались, — добавил он.
Он спрыгнул на ковер, надел туфли и, как был, в одной сорочке, помчался в комнату дочери.
Ее рассказ забавлял Жоржа, и он настраивал Клотильду на шутливый лад, заставлял ее дурачиться, болтать чепуху, городить весь этот милый вздор, который приходит на ум только влюбленным. Детский лепет, который так раздражал его в устах г-жи Вальтер, казался ему очаровательным в устах г-жи де Марель.