— Прощай! Когда будешь уходить, отдай ключ швейцару. Я не намерен ждать, пока ты соблаговолишь подняться.
Но вот послышались шаги, голоса, и вместе с Буаренаром вошел Жак Риваль.
И все же ему было не по себе. Когда раздался звонок, у него сильно забилось сердце.
Дюруа оставил Клотильду в карете, а сам отправился за контрамаркой — ему не хотелось, чтобы она знала, что он ничего не заплатил за вход, — потом вернулся к ней, и они прошли мимо поклонившихся им контролеров.
— Много ему помогает жена? — спросил Дюруа.
— Потому что… потому что… я совсем голый, — запинаясь, ответил тот.