– Вам известны правила, – раздраженно бросил Даусон. – И выступать в качестве зрителя здесь никому не позволено.
Пендергаст скользнул за угол. Здесь царила практически полная тишина и не было ни одного посетителя. Зал оканчивался небольшой нишей, в которой находился единственный экспонат – отрубленная голова в стеклянном ящике. Все еще торчащий изо рта высохший язык был похож на сжатую в искаженных губах сигару. Рядом с головой находился предмет, очень смахивающий на усохшую колбасу. К одному концу «колбасы» с помощью кожаного шнурка был привязан ржавый железный крюк. Тут же лежала потертая веревка с петлей, завязанной профессиональной рукой палача.
Один из охранников фыркнул, но тут же умолк под строгим взглядом доктора Острома.
– Доктор Келли, – произнес он, чуть склонив голову, – мистер Смитбек, я рад видеть вас в полном здравии.
– Я помню, что говорила. Но в сложившихся обстоятельствах я не могу думать о квартире. О'кей?
– Я бы порекомендовал перевернуть тело на живот, до того как вы приступите к рассечению грудины.