— Это все не мясное. Слушайте, давайте уйдем отсюда. Эти статуи… смотрят на меня.
— Что-то не так, милочка? — Арес достал свой огромный нож и принялся чистить ногти.
— О чем я думаю? — спохватился Хирон. — Я не могу отпустить тебя без этого.
Двое репортеров скормили нам всю эту невероятную чушь. Мы только кивали, рыдали, изображали крайнюю степень истощения (что было просто) и вообще разыгрывали перед камерами детей, ставших жертвами насилия.
— Спасибо, Перси, — сказала мама. — Как только приедем в Монтаук, там и наговоримся, и ты расскажешь мне все, что забыл сказать, ладно?
Гроувер напрягся. Мы вплотную приблизились к болезненной для него теме.