— Беги, Перси! — крикнула она мне. — Я не могу идти дальше. Беги!
— Как я уже говорила, лицо — самое трудное. Ну-ка, постарайтесь улыбнуться мне, все, все, пожалуйста. Улыбочку пошире.
В этот момент в соседний отсек въехал большой «линкольн-континенталь», стереосистема которого на полную громкость выдавала «хип-хоп». Когда машина встала рядом, вибрация басовых динамиков сотрясла пол.
Он говорил мягко, участливо, и все же его слова встревожили меня. И хотя он сказал это вполголоса, остальные ребята, заканчивавшие тест, могли его услышать. Нэнси Бобофит одарила меня ухмылкой и язвительно скривила губы, изображая воздушный поцелуй.
Он посмотрел на меня так, словно я действительно мог припомнить какой-то там тридцать восьмой вопрос.
Действительно, мы стремительно неслись навстречу сталактитам, которые вот-вот пронзят наши пузыри и изменят направление полета.