Не успел я коснуться колпачком острия, как Анаклузмос снова превратился в обычную ручку. Я засунул ее в карман, немного нервничая, так как в школе славился тем, что постоянно терял ручки.
— Вы с Зевсом стоите друг друга, — огрызнулся я. — Думаете, я обокрал вас? Вот почему вы послали за мной фурий?
Возможно, Гроувер почувствовал мои эмоции. Он снова всхрапнул, пробормотал что-то насчет овощей и отвернулся.
— Сам поймешь, когда увидишь. Никто не может выбрать за тебя твой путь, Перси. Ты должен решить сам.
Челюсть Ареса дернулась. Мне вдруг показалось, что он прислушивается к какому-то другому, внутреннему голосу.
Мы смотрели, как тело гончей постепенно сливается с тенями, впитывается в землю и исчезает.