— Понятно, понятно, но он тебе хоть немножко нравится?
— Нельзя же так ложиться, — возмутилась сестра.
В саду круглились, краснели яблоки. Я пошла на кухню и попросила кухарку приготовить на ужин большие, маслянистые пирожки с яблоками. Сливы тоже созревали, темнели, чуть не лопались от спелости, и в ленивой летней жаре вокруг деревьев вились осы, пьянея от фруктового сока. Воздух наполнялся сладким ароматом жимолости и тяжелым благоуханьем плодов на ветвях. Мне хотелось, чтобы лето никогда не кончалось. Пусть малышка остается такой же маленькой и хорошенькой, ну просто полное совершенство, а не ребенок. Теперь ее глазки поменяли цвет — уже не голубенькие, как при рождении, а темно-синие, почти черные. Она, похоже, будет темноглазой красавицей, как ее резкая в суждениях тетушка.
— Значит, и Кромвель теперь открыто против меня.
Уильям Стаффорд так и не вернулся ко двору. Слежу вместе с дядей, как король играет в мяч, спрашиваю, стараясь не выдать своего интереса, по-прежнему ли Уильям Стаффорд его конюший — мне в этом году необходима новая охотничья лошадь.
— Ага, — удивленно согласилась Анна. — Все именно так. А ты откуда знаешь?