— Ш-ш-ш, — сказала я с упреком. — Она достойная женщина. Лучшая королева в Европе.
— Король кричит, а она стоит на своем. И как она только осмелилась?
— Но прекраснейший цветок Гевера здесь! — Он глаз не отрывает от Анны.
— Они будут с нами. Получат новую семью, может, не такую аристократическую, зато любящую, отца и мать, поженившихся по любви, а не из-за денег и положения. Им будет лучше, а не хуже.
— Так вы полагаете… Вы считаете, что я… Сомневаетесь в моей невинности? Когда я стою тут перед вами и клянусь, что никогда и не глядела ни на какого другого мужчину? Вы — а не кто-нибудь другой — обвиняете меня в этой нелепой помолвке. Кто за мной охотится, когда у самого жена еще жива? Кто из нас больше похож на двоеженца? Тот, чья жена живет себе припеваючи в роскошном замке в Хартфордшире, содержит там собственный двор, все ее навещают, улещивают ее, королеву в изгнании, или девушка, которой раз в кой-то веки кто-то посвятил поэму?
— Она несет тяжкое бремя. — Анна сияла улыбкой. — Кому же это знать, как не вашему величеству?