— Не бросай меня, меня сейчас стошнит от страха.
Она вытянула руки, Георг крепко сжал их. Смотрю на брата с сестрой и понимаю — отчаянного честолюбия не убавилось, столько же, не меньше, чем когда они были детьми мелкого дворянина в самом начале карьеры. Слава Богу, мне уже это безразлично.
— Назовем ее Елизаветой, — сказал он, легонько покачивая дочку на руках.
Я почувствовала его слезы на моей щеке, прижала к себе, убаюкивая, как ребенка.
— Королю нельзя любить никого, кроме тебя? Даже служителя церкви, который о нем столько лет заботился, как отец?
Сдается мне, не девушке из семейства Болейн, родившейся в маленьком замке в Кенте, у которой всех владений — горстка полей в Эссексе, подобает называть болваном сына герцога Нортумберленда, но Генрих Перси только хохочет, зовет ее слишком суровой учительницей и убеждает всех, что его талант еще покажет себя, дайте только срок.