Екатерина улыбнулась. Ненавязчивая, но постоянная уверенность в себе и тут ей не изменила.
— Молись, чтобы на этот раз получился мальчик.
Ее безнадежный тон заставил меня вглядеться пристальнее.
— Вовсе и нет, — звучит мой самодовольный ответ, и мы все трое хохочем.
Она медленно и величественно опустилась в глубочайшем королевском реверансе и, как танцовщица, застыла, покуда Генрих, изрыгнув ругательство, не выскочил за дверь. Только тогда она поднялась, внимательно осмотрелась, взглянув на каждого, кто был свидетелем ее унижения и теперь старался не смотреть ей в глаза, надеясь — она не прикажет следовать за ней.
— Я так устала, — прошептала она. Даже губы бледнее бледного.