— Береги себя. — Меня вдруг прохватил тревожный озноб. — Избегай дурной компании и присматривай за Анной.
Я кивнула. Я могу приказать, чтобы ее принесли ко мне — днем и ночью. Она мое дитя — совсем не так, как те, другие. Не стоит объяснять мужу, как заныло мое сердце о тех двух, потерянных, когда я впервые взглянула в ее голубенькие глазки. Она не заменит их, один ее вид напоминает, что у меня трое детей. Этот тепленький сверточек в моих объятьях, а те двое где-то там, в холодном мире. И я даже не знаю, где мой сыночек преклоняет голову на ночь.
Ничто не может остановить эту женщину. Ее измышления — как липкий след улитки.
Отступил, но мне незачем перечитывать взволнованные чернильные каракули, и так помню, о чем письмо. Ее победа кричит из каждой строчки. Жизнь любимицы английского двора для меня закончена. Анна выиграла, а я проиграла, для нее начнется новая жизнь. Станет, как уже подписалась, Анной, королевой Англии. А я буду почти ничем.
— Если ее величество обойдется без меня, — ответила я, не решаясь рисковать милостью королевы.
Со сдавленным воплем Георг ухватился за спинку стула. Дядя сделал вид, что ничего не замечает.