— Мне не след оставаться на службе у твоего дядюшки. — Уильям удерживает лошадь вровень с моей.
Дверь в сад была открыта, он выбежал из дворца. Я подхватила юбки, помчалась за мужем. Добрался до конюшен, короткое приказание — и конюх уже выводит его кобылу.
Спит. Легонько поглаживаю волосы, любуюсь мягкой коричневатой бородкой, ресницами, отбрасывающими на щеку длинные тени. Голова такая теплая и тяжелая. Руки крепко обвились вокруг моей талии. Мне ужасно приятно, я всегда знала, как хорошо нам будет подле друг друга. Будто мое тело всю жизнь стремилось именно к его телу, что бы там мой разум ни твердил. И вот наконец-то я рядом с ним.
Понятно, и об этом ребенке лучше не упоминать, не говоря уже о других умерших младенцах.
Через пару дней после первого известия о болезни принцессы Марии Екатерина обедала с королем в домашней обстановке, только несколько придворных дам и кавалеров, парочка послов, Томас Кромвель, который в тот момент присутствовал абсолютно везде, да Томас Мор — по нему видно, он предпочел бы оказаться в другом месте.
Рождественский обед длился чуть ли не весь день. Я и не сомневалась, Генрих пошлет за мной этой ночью. Но он вдруг объявил, что собирается посетить королеву, и все придворные дамы, включая меня, должны, покуда он выпивает с друзьями, составить ей компанию, а потом он отправится в опочивальню ее величества.