Дождался, пока я подняла голову и утерла мокрые щеки ладонями. Только тогда подошел, опустился рядом со мной на пол. Сломленная горем, я, как была на коленках, привалилась к нему. Он нежно обнял меня, покачивая, словно ребенка.
Я колебалась. Дяде доверять нельзя — это я понимала ясно.
Уильям молча наблюдает за мной, пока я мечусь взад-вперед по нашей узкой комнатке под крышей.
— Георг, это смертный грех, твое сердце будет разбито. Это гибельный путь. А если дядя узнает…
— Охотится с королем, ваше величество, — наконец пробормотал кто-то.
— Тогда остается Анна, — предложил брат. — Это должен быть кто-то из нашей семейки, напомнить ему о Марии.