— Я размышляла над этим, — призналась Анна. — Как любая другая женщина в Англии.
— И, как я вижу, никто не бросает шляп в воздух и не кричит ура.
— Да, длинное белое платьице, все в вышивке. Но оно принадлежит Екатерине.
— Наверно, считают кухонные объедки, — шепнул, озорничая, Георг.
Он уже столько раз видел, как беременность кончается рыданием женщин и полным разочарованием. Он радовался родившимся детям, горевал, когда их вскорости уносила непостижимая смерть. Ему казалось — беременность Анны его полностью оправдывает. Бог его наказал за то, что он женился на вдове брата. А теперь Бог снял проклятие — его будущая жена, первая настоящая жена, подсказывала легко приспосабливающаяся совесть короля, зачала, когда еще пары-тройки месяцев не прошло. Он обращался с Анной с нежностью и уважением, он торопился принять новый закон, который позволит им наконец пожениться — новый английский закон в новой английской церкви.
Коронация Анны омрачена неистовой ссорой с дядюшкой. Я слышу, как он орет — она так возомнила о себе, что забыла, кому обязана своим нынешним высоким положением. Анна, самовлюбленная даже в ярости, положив руку на живот, объясняет, что мнит о себе не зря и очень хорошо помнит, кому обязана своим положением.