Капнула воск со свечи, приложила кольцо с печаткой — буква „Б“, Болейны. Но письмо не запечатала, отдала его Уильяму открытым.
— Беги! Беги! — кричит он вслед зверю. — У меня и без тебя хватает жаркого, полная кладовая оленины.
— Ты мне нужен. Чего бы это ни стоило, я буду с тобой.
— Некогда отдыхать. Доведите меня до молитвенной скамеечки и подайте четки.
— Подожди пару дней, пока тебе полегчает.
На него было приятно посмотреть. Столько лет прожить с бесплодной женой — а теперь сама мысль о беременности как живительная влага на поле в августовскую сушь. Они будто притихли, казались друг другу почти незнакомцами. До того страстные спорщики, страстные любовники, они вдруг захотели получше узнать друг друга. Анна часто отдыхала, ее приводила в ужас сама мысль о том, что можно потревожить зарождающееся в глубине тела дитя. Генрих садился рядом, словно его присутствие так же необходимо сейчас, как тогда, когда дело началось. Ему хотелось обнимать ее, все время идти рядом, оберегать от всевозможных усилий.