А на всей этой немыслимой белизне в своеобразном порядке стояли паломники. Босые. Обувь аккуратно выстроилась у стены Ларя — наверное, чтоб не пачкать белые простыни, которые почему-то не пропитывались грязью, что была под ними.
— Здравствуйте, бабушка, — ни к селу ни к городу заявил мой сын.
…Слова с двойным дном; грустное эхо веселья, горький вкус пива…
Слезы набегали ей на глаза, она моргала, стряхивая блестящие капли с ресниц, и все равно видела плохо.
— Ты знаешь, Баксик, — поддержал его я, — твои последние слова… Грубовато, конечно, но, в общем, верно. А ты, Талька?
— Ну что, все знают, по какому поводу собрались? — осведомился он.