— А… собственно, как? — Бакс опустился прямо на пол, скрестил ноги, потом подумал и принялся грызть ногти. — Зарезать вас — так вы, небось, кусаться станете… Или вы сперва в Книгу превратитесь?
Он прыгал и прыгал, с упрямством фанатика, а мы с Баксом следили за этим монотонным действом, дыша пряным дымом, щуря покрасневшие глаза, боясь оторваться от угловатой фигурки, мечущейся в дыму, словно творившей некий зловещий и прекрасный обряд; мы завороженно поворачивали отяжелевшие головы, не в силах вмешаться, нарушить, прекратить — и пропустили то мгновение, одно из многих, когда он исчез.
— Вот что я вам скажу!.. нет, дудки, ничего я вам не скажу…
Похоже, последних слов Бакса Черчек не расслышал. А вот предпоследние… подавился дед и чай расплескал.
Как участникам ритуала королевского миропомазания не приходит в голову сплясать джигу перед троном.
«Лаик боится, Сарт, — молчал он, — и я боюсь. Но… Мы — с тобой.»