— Да, он влюблен в меня, — отвечала Полина.
— Согласен! Но в том-то и ужас, благородный друг мой, что все эти мои обвинения, как ни устарели, как ни пошлы, как ни водевильны — все-таки истинны! Все-таки мы с вами ничего не добились!
— Что за вопросы? Вы сегодня особенно резки. Уж не пьяны ли?
— Значит, вас кто-нибудь и где-нибудь проучил, — сказал французик небрежно и презрительно.
— О, носильщиков сыскать можно, — отвечал я.
«Как! в то же время, когда у него сидит кардинал!» — закричал аббатик, с ужасом от меня отстраняясь, бросился к дверям и расставил крестом руки, показывая вид, что скорее умрет, чем меня пропустит.