— О, носильщиков сыскать можно, — отвечал я.
«Как! в то же время, когда у него сидит кардинал!» — закричал аббатик, с ужасом от меня отстраняясь, бросился к дверям и расставил крестом руки, показывая вид, что скорее умрет, чем меня пропустит.
— Как, неужели, тетушка, вы даже и не отдохнете с дороги? — заботливо спросил генерал. Он немного как бы засуетился, да и все они как-то замешались и стали переглядываться. Вероятно, им было несколько щекотливо, даже стыдно сопровождать бабушку прямо в воксал, где она, разумеется, могла наделать каких-нибудь эксцентричностей, но уже публично; между тем все они сами вызвались сопровождать ее.
— Он застенчив и влюбчив и уж, конечно, влюблен в вас?
— Нищий, нищий, опять нищий! — закричала бабушка. — Алексей Иванович, дай и этому гульден.
— Еще, еще, все разверните. Снимите подушки, наволочки, подымите перину.