Потом, несколько лет спустя, я попытался избавиться от моих страхов каким-то интуитивно-фрейдистским способом, написав рассказ о корабле, затёртом и раздавленном льдами. Рассказ я написал и даже опубликовал в гимназическом журнале, но страхи все остались на месте.
— И этого языка я тоже не знаю… — сокрушённо сказал Шаддам. — Никогда не предполагал, что могу оказаться в таком положении.
Никогда не делайте ничего простого и практичного, если есть способ сделать это сложным и прекрасным.
Ты на той дачке не был? Нет? А чего так? Ага, ладно, тогда рассказываю…
Описывать дальнейшее мне сложно: хотя бы уже потому, что мне не всё говорили, а сам я не всё понимал. Я не обижаюсь, нет, не об этом речь. Просто кое-что от меня ускользнуло, а спросить теперь уже… скажем так: надо прикладывать усилия.
— Что делает в сахре нахуда-судовладелец? — удивился брат Маркольфо и несколько раз подпрыгнул, чтобы привести в порядок затёкшие ноги.