— Обязательно побывайте на Севере, — сказал он. — Я не знаю, как там Африка, Индия, Аравия… не знаю, не был, не тянуло никогда. Но я точно знаю, чем Север отличается от них — и от всего другого. Юг, Восток — лукавы. На Севере — нельзя врать. Ты должен быть смел, иногда отчаянно смел — и предельно, абсолютно честен. Попробуйте. Вы уже никогда от этого не оторвётесь…
Смелому же после обеда предлагается беседа. Беседа здешняя, сам знаешь, неспешная — о погоде, о родной природе, о рыбной ловле, о хлебной торговле, о заморской тревоге, о морской дороге, о здоровье родителей…
Как джентльмен я не видел другого выхода из положения: я её обнял. Портьера свалилась. Как вы уже, наверное, догадались, ничего, кроме самой Леночки, под портьерой не оказалось. Тем не менее я не дрогнул и продолжал прижимать её к себе, осторожно поглаживая по голове.
— Прошу вас быть гостем моей убогой макамы — сказал Абу Талиб, поскольку так полагалось по правилам арабского гостеприимства. Вся макама его состояла из пёстрого и некогда дорогого хорасанского платка, на котором сиротствовали обгрызенная лепёшка и жменя фиников.
В этой неподвижности не было изумления или тревоги, а было одно благоговение.