Несколько минут спустя она поднялась на вершину холма и осторожно направила Хана вниз по крутому склону, туда, где возле небольшого лужка вился широкий ручей, пробегавший через северный участок отцовского поместья.
«Я становлюсь отшельницей», — думала она, медленно тасуя карты.
Проглотив не менее трех едких ответов, она ограничилась пренебрежительным осмотром его костюма — безупречно белой сорочки, распахнутой у ворота, серых бриджей для верховой езды и сверкающих черных сапог.
— Он может дать тебе все… все… — бормотал отец. — Он герцог, Уитни. Ты получишь любое…
Она осеклась и, философски пожав плечами, наградила очаровательным реверансом молодого человека, пригласившего ее на танец.
— Но я должен сказать, — визгливо настаивал Катберт.