— Мистер Уэстленд — наш новый сосед. Судя по тому, что говорила мне вчера Элизабет, Маргарет считает его своей исключительной собственностью.
— Вы хотите сказать, что она против этого брака?
— В последний раз я потребовал от дочери повиновения, когда ей было четырнадцать лет, — признался он, явно расписываясь в поражении. — Я велел ей подражать во всем Элизабет Аштон, и через два месяца после этого Уитни довела меня своими реверансами едва ли не до смерти! Она приседала на каждом шагу, перед дворецким и кухаркой, конюхами и лошадьми! Всякий раз, когда я появлялся на пороге, она бросала все свои занятия и приседала передо мной! Все остальное время она проделывала эту идиотскую штуку со своими ресницами… ну, знаете, хлопала ими! И при этом заявляла, что выполняет мой приказ подражать этой Аштон!
— В моих силах, — холодно объявил Клейтон, — ив разумных пределах.
— Знаете ли вы, — продолжала Уитни, сосредоточенно уставясь в пруд, — что я ненавидела вас с самого первого вечера маскарада, и это чувство лишь усиливалось с каждой последующей встречей.
Но взгляд его говорил совсем о другом, и сердце Уитни неудержимо забилось, хотя знакомый предостерегающий голос настырно звучал в мозгу.