Дрожащими пальцами она приоткрыла крышку и в безмолвном изумлении уставилась на маленький кулон — камею, свисавшую с тонкой золотой цепочки.
— О, Пол, — шепнула она, сияя глазами, — это самый прекрасный, самый великолепный… я буду всегда хранить его.
Уитни потрясение охнула, пытаясь понять, какое безумие заставило тетю Энн согласиться на подобную авантюру, но тут же решила, что тетя не могла открыто выступить против герцога Клеймора. Во всяком случае, не больше ее самой.
— Что?! — охнул Томас, воззрившись на Уэстленда. — Вы уверены?
— Я, видите ли, не посчитал нужным спросить ее.
— Знаешь, ты никогда бы не простил себя, если бы струсил в последний момент и сбежал!