Дождь хлестал по лицу, будто хотел загнать меня обратно под крышу. Когда я пришел, дождь был не такой сильный.
– Уинчелл? – усмехнулся Туп. – Да он сам не может ботинки зашнуровать.
Я глянул через плечо. Чутье меня не обмануло. За нами следили.
– Я не касаюсь политики в надежде, что политика не коснется меня. По моему мнению, хорошо обдуманному, хоть и циничному, пусть мы даже перезрели для перемен, все перемены, проводимые людьми, приведут только к худшему, пойдут на пользу все более немногочисленной и продажной правящей верхушке. – В эту минуту я понял, чем она увлечется теперь: революцией. – Кстати, у тебя есть имя? Настоящее имя?
Плеймет сделал заказ, но платил я. Он попросил подать темное пиво.
Девушке было около двадцати. Она была обнаженная. И мертвая. В этом не было ничего удивительного. Это случается.