Последовала долгая пауза. Все ждали молча, затаив дыхание.
– Три, – сказал стрелок. – Три коробки. – Он постучал пальцем по фоттаграффам патронов. Сто пятьдесят выстрелов! О боги! Что за безумная сокровищница – этот мир!
Когда капитан Макдоналд, раздосадованный тем, что 3-А не реагирует на его слова, начал колотить в дверь, Дийр, второй пилот, посоветовал ему бросить это дело.
«Там он, может, с виду совсем не он, там он может даже на кургузый мешок с дерьмом смахивать, даже на одного из наших, из черных братьев, внутри-то это все одно он, факт. Недолго же он искал новый шпалер, а? Готова спорить, пушку надыбать за ним никогда не заржавеет. Надо пошевеливаться, Детта Уокер».
«Теперь знают обе, – мрачно подумал стрелок. – Быть может, не знали прежде, но знают теперь. Они могут пытаться скрыть это от себя самих, но миг прозрения был, знание пришло и, должно быть, осело в сознании, никуда не делось».
Еще Джек надел футболку, которая была ему сильно велика и доходила почти до середины бедер. Если бы его заметили, такое облачение-мешок помогло бы скрыть истинные размеры и очертания тела (Джек был очень худым). Оно служило и иной цели: всякий раз устраивая кому-нибудь «сброс глубинной бомбы» (ведь Джек всегда думал об этом именно так: «сброс глубинной бомбы»), он кончал в штаны. Мешковатая футболка заодно закрывала и пятно, неизменно образовывавшееся на джинсах.