Все цитаты из книги «Двери Между Мирами»
Эдди потряс головой, похолодев от представившейся ему картины.
«Ты должен быть начеку», – сказал стрелок, и Эдди согласился, но стрелок знал, что Эдди не понимает, о чем речь; дальняя, невредимая половина сознания Эдди, в которой бывает заложено или не заложено …
– Мы, Кобели Беложопые, можем толочь воду в ступе очень долго.
Им обоим не хотелось останавливаться на обед, но поесть было необходимо. Наскоро перекусив, они покатили дальше. Возвращался прилив, и Эдди со все возрастающим беспокойством поглядывал вправо, на зак…
Жирный Джонни выставил коробки на прилавок. Роланд, которому все еще с трудом верилось, что это не розыгрыш и не обман, сдвинул крышку с одной из них. Но нет, там лежали самые настоящие патроны – чис…
«Спроси, чего он хочет: заработать или пойти на хер», – немедленно посоветовала «Мортципедия».
Что ж, теперь уже поздно, – подумал Эдди. Когда Роланд говорил, когда Роланд действовал, Эдди знал, что все это происходит на самом деле. Когда Роланд не давал о себе знать, у Эдди опять упорно появл…
Гаденыш улыбнулся. Пистолет исчез, как по волшебству; на его месте оказался маленький конвертик. Гаденыш вручил его Эдди.
Женщина сидела на скамье и рылась в сумочке.
Он встал и пошел в туалет. Судя по ощущению, пакеты с марафетом у него подмышками лежали удобно и держались крепко, повторяя контуры его боков, так же хорошо, как и в номере отеля, где их укрепил на …
Джек вышел, и, когда он входил в маленький нужник, стрелок увидел вспышку того же ледяного белого света, какой освещал нужник в воздушном вагоне. Потом дверь закрылась.
«Ты умеешь водить такой экипаж?» – спросил он у визжащего какую-то невнятицу существа, которым был Джек Морт.
Всю ту долгую ночь Роланд пролежал без сна, размышляя, и, хотя чувствовал, как усиливается жар, сжигающий его изнутри, ответа на свой вопрос так и не нашел.
– Все это мне мерещится, – твердо повторила она.
Я имею в виду, что если ты покажешь им, что струсил, это будет очень способствовать тому, что твоего драгоценного брата убьют. Ты хочешь этого?
– Оно означает то, что всегда говорят или думают люди, не умеющие мыслить самостоятельно – или делающие это редко.
Можно ли заставить Настоящего Гада забрать ее обратно?
Стрелок пробудился от сумбурного сна, состоявшего, казалось, из одного-единственного образа: образа Моряка в колоде Таро, из которой человек в черном сдал (или подразумевалось, что сдал) стрелку его …
– Она собирается и дальше вставлять нам палки в колеса.
Взгляд Одетты на миг, не более, порхнул к револьверу стрелка, засунутому за пояс штанов Эдди, потом так же быстро вернулся к лицу молодого человека. Эдди почувствовал, что у него горят щеки.
Если расстрелять проектор, кино кончится.
Благодаря зеркалу, помещенному в углу под потолком (очевидно, для выявления воришек), со вторым противником Роланд разобрался быстрее.
«Мясо», – подумал он. В рот брызнула теплая слюна; Роланд выстрелил.
– По-моему, да, – ответил Эндрю, тоже понизив голос. – Просто она устала, вот и все. Вся насквозь устала, до самых своих корешков.
– Ну, ладно, кажется, вы нашли, что искали, – сказал продавец. – Но зачем же кончать в штаны, приятель? Я хочу сказать, это же просто пули.
– Да я, собственно, о тебе беспокоюсь, – ответил Эдди. – Если мне от того, что я сейчас задвинул, станет по-настоящему плохо, то бизнес наш отменяется. Если я загнусь, то он, конечно, отменяется. Но …
«Ну, так, – подумал Эдди. – Кто высунется? Красотка или тигр?»
Он протянул руку себе за спину и заперся на задвижку. Огни в носовом отсеке вспыхнули ярче. Моторы тихо гудели. Эдди повернулся к зеркалу – хотел посмотреть, насколько скверный у него вид – и вдруг н…
Но Эдди понимал, что это-то как раз не имеет значения. Они не станут прямо так ломать дверь, потому что это может напугать пассажиров. И они понимают, что невозможно спустить два фунта кокаина в само…
В тот же миг Роланд быстрым, как удар плети или бросок атакующей змеи движением резко отвернул голову Джека Морта от двери.
Он попробовал повернуть ручку по часовой стрелке; потом против.
– Вот так-то, – сказал Эдди, когда Джек Андолини пинком захлопнул за собой дверь. – Мужик ты или м…
Первый полицейский, набравший полный рот кофе, прыснул и подавился. Мелкие брызги тепловатой жидкости полетели в картонный стаканчик.
Не обращая на него внимания, Диливэн вогнал в дробовик новый заряд.
Эдди долгое время не сводил с Роланда неподвижного взгляда, словно силясь поверить в то, что услышал.
Оттуда на него взглянули его собственные глаза.
У него на языке вертелись слова: «Мисс Холмс! Да где ж вы были-то?» – Но он уже раньше спрашивал об этом и получал в ответ только изумленные взгляды – по-настоящему изумленные, он был в этом уверен. …
«Ты нонешний денек запомнишь, белый, – обещал этот хитрый взгляд. – Надолго запомнишь, ой, надолго. Факт».
«Ну и что? Мужики тоже могут заботиться о своей внешности. А почему бы и нет? Он интересный».
«Одетта!» – взвизгнула она, вдруг поняв все: и что она такое, и когда это произошло.
«Мне нужно лекарство, – подумал он. – Но здесь нет лекарств».
– Ишь ты! Вы, молодые-холостые, меня кувырнули, – сказала она.
– Вы же знаете, что я в порядке. – Он резко встал – так резко, что они попятились. Он взглянул на курильщика, стоявшего к нему ближе всех. – И вот что я тебе скажу, детка, если не уберешь от моего ли…
Штурман, беспечно усмехаясь и извиняясь, протолкался через очередь и тихонько поговорил с агентом, который поднес рацию ко рту и что-то тихо сказал в нее.
– О, сорок пятый калибр к «винчестеру» у меня есть, есть у меня сорок пятый калибр, а как же, в попочке. – Продавец сделал еще один шажок влево, поближе к кассе и «Магнуму». Если парень чокнутый (про…
– Да, видать, острый, – сказал он, и голос у него дрогнул.
Он подстрелил омара, Эдди развел огонь, и они поели, оставив порцию Одетте на утро.
Наша жизнь – как эти карточные домики, что я строю. Иногда она ломается по какой-то причине, а иногда – без всяких причин".
– Нет. Им пришлось меня отпустить. Они идут за мной, но я их не веду.
Она ответила долгим взглядом и, не требуя объяснений, отложила горсть стеблей в сторону.
Не открывая глаз, Эдди согнул и разогнул ее. Не болит. Не дергает. Голубых бомбардирских глаз тоже нет. А отключки – это просто сочетание подходняка с основательным приступом того, что великий оракул…
Но эта мысль оборвалась, когда Эдди схватил его за плечи, потому что когда он это сделал, Джек увидел, что примерно в трех футах позади Эдди в реальности вдруг появилась дыра.
– И эти… шизофрены… не знают, что у них есть другой?
Во-вторых, он – Роланд. Если от него требуется, чтобы он умер, он намерен умереть Роландом. Если нужно, он умрет, ползком добираясь до Башни.
Опять ароматные, сочные куски мяса. Он чувствует себя лучше. Эдди тоже выглядит получше. Но у него встревоженный вид.
– Боже милостивый, я опять упала в обморок, да? – сказала она. – Ради Бога извините, что вам пришлось меня привязать. Дурацкие ноги! Наверное, я могла бы сесть чуть повыше, если бы вы…
Эдди стало холодно. Не из-за ломки. Просто холодно. И этот голос у него в голове был тут ни при чем. Холодно – иногда это бывает даже кстати. Вот только надо следить, чтобы от этого холода не преврат…
– Корт, – сказал он голосом, который сам не мог узнать, и сухо засмеялся.
– Извиняюсь, – выговорил дежурный, чувствуя, как лицо заливает жаркий багрянец.
И опять одарила их ледяной ухмылкой, от которой холод пробирал до костей.
– Ах, мать… – начал Балазар, поворачивая ствол «Магнума». Стрелок всадил в него четыре пули из пистолета Клаудио. Это была дешевая штучка, почти игрушка, и стрелку казалось, что от прикосновения к не…
– Не ты. Ты оставайся здесь. Пусть это сделает твой подмастерье.
– Хочешь знать, чему только и пришлось учить меня брату? – Голос Эдди прерывался и был хриплым от слез.
Одетта посмотрела на патроны. На это не было времени; пока она перезарядит револьверы, все уже будет кончено. Оставалось только надеяться.
– Хуй убьешь! – пронзительно завизжал на него Эдди, но это был рассчитанный визг. Хладнокровный визг, если вам это понятно. Они стояли возле дома – темные фигуры в золотых лучах позднего весеннего за…
– Следи за своим языком, Эдди, когда говоришь со мной. Выбирай выражения и не забывай, пожалуйста, что у меня не хватает ни времени, ни терпения, чтобы слушать вздор.
Дверь была именно там, где он и подозревал – внутри угла, знаменовавшего, что хоть сколько-нибудь легкому продвижению на север пришел конец. Она стояла чуть повыше границы полной воды, меньше чем в д…
– Ложись! – визгливо крикнул он своему ассистенту и охраннику Ральфу, после чего рухнул на колени за прилавком, не подождав, чтобы посмотреть, сделают они то же самое или нет.
Эдди стоял рядом с фургоном, борясь с паникой, которая норовила подняться в его сознании и, нахлынув, подавить способность связно мыслить. Внезапно потребность задвинуться, которую он до сих пор дово…
Во всем квартале не осталось ни единой машины; они разогнали и такси, и рейсовые автобусы.
– Посмотрите мне в лицо, – спокойно сказал Эдди, – и скажите мне, что я вру.
Ох, вот это – вопрос достаточно тревожный, чтобы отвлечь его от вида воды внизу… они пролетели, похоже, над бескрайним океаном и теперь как раз поворачивали назад, к берегу. Вода при этом становилась…
Первый глоток совершенно ошеломил его, ошеломил до такой степени, что он некоторое время полулежал, прислонившись к камню, и глаза его были так широко раскрыты, так неподвижны и так полны отраженного…
– Простите? – негр отвернулся от расписания вылета самолетов компании «Американ Эйрлайнз», которое он внимательно изучал, вернее, делал вид, что изучает.
Ладно. Я буду спокоен. Выглядеть это, может, будет не так, но я буду спокоен.
К своему изумлению Джордж заметил, что теперь полегчало уже Хулио, и внезапно устыдился. Хулио Эстевес, который собирался остаток своей жизни провести скромно, за баранкой лимузина с парой красных ми…
Эдди закончил свой рассказ около четырех часов дня – третьего дня их пути на север, вверх по безликому берегу. Сам берег, казалось, абсолютно не изменялся. Узнать, сколько они прошли, можно было, тол…
Роланд, пятясь, переступил через камень, потом, когда волна со скрежещущим ревом разбилась о край берега, наклонился. Его голова оказалась в нескольких дюймах от насекомьей хари чудовища, оно с легко…
Стрелка удивляло, как тот человек, чье сознание стало для него временным пристанищем, может быть таким глупым. Конечно, отчасти это вызвано снадобьем, которое он вводит в свое тело… одним из здешних …
– Нет, и так хорошо, – ответил Балазар. Он был сицилиец второго поколения, но говорил без малейшего акцента и не так, как разговаривают люди, получившие образование только на улицах. В отличие от мно…
Медленно-медленно он собрал револьверы и зарядил их патронами, которые считал сухими. Когда это дело было сделано, он взял револьвер, предназначенный для левой руки, взвел курок… и вновь медленно опу…
Но оглушительное «БА-БАХ!» револьвера обрубило окончание фразы так же аккуратно и чисто, как Роланд в бытность свою учеником, упражняясь в стрельбе по мишеням, обрубал с деревьев мелкие веточки. Эдди…
– Достаточно близко? Зачем? Не понимаю, – сказал Роланд, хотя все прекрасно понимал.
И мы зашагали по улице. Я шла у внутреннего края тротуара (мама опасалась, как бы мне не оказаться слишком близко к потоку машин) и, помнится, гадала, что имел в виду папа – неужели, когда я увижу те…
Гаденыш вернулся задолго до одиннадцати: он вернулся к девяти тридцати. Эдди догадался, что другой товар все это время лежал у него в машине.
Но прежде, чем Эдди смог уйти, Одетта опять крепко схватила его за руку.
Наконец они остановились, и Эдди лег на землю, тяжело дыша.
Какой-то сумасшедший забрел с улицы к нему в аптеку, выстрелом выбил пистолет у охранника и нож – еще у одного человека, и все это для того, чтобы получить лекарство, о котором Кац подумал бы в после…
– Але! – воскликнул Эдди. – А где моя сумка? И куртка?
Балазар сделал, как просил Эдди. Он смотрел долго. Потом отвернулся, засунув руки в карманы так глубоко, что стало чуть-чуть заметно раздвоение на его крестьянской заднице. Поза его выражала скорбь –…
Вновь показались коричневые руки, только теперь они держали сумочку. Она открылась. И вдруг руки начали сгребать в сумочку – по-видимому, даже наверное, наугад – вещи с прилавка.
Из пассажирского окошка фургона выглянул человек с бледным прыщавым лицом и большими, торчащими вперед, как у зайца, зубами. Это лицо было знакомо Эдди.
– Чтобы лучше видеть тебя, дитя мое, – сказал Эдди, делая, впрочем, пару шагов в сторону Роланда. Пару шагов, не больше.
Роланд порылся в кошеле, который теперь стал тяжелым от патронов из того, другого, мира. Найти то, что было нужно стрелку, среди того, что осталось от его жизни, не составило большого труда.
– Дашь мне какой-нибудь еды и камней, – сказала Одетта, не ведая, что эхом вторит стрелку, и Эдди снова залился румянцем. Его лоб и щеки пылали, как бока кирпичной печки.
А что если он узнает? Если в ту же секунду, как ты убьешь Эдди, он узнает, что ты сделала?
Он опять взглянул в зеркало заднего вида и увидел, что она легонько потирает виски кончиками пальцев. Это ему не понравилось. Слишком много раз он видел, что она так делала перед своим очередным исче…
– А ну, друг, выходи! Я больше просить не буду!
Балазару не пришлось поднимать взгляд – карточная башня стала уже слишком высока для этого; он посмотрел поверх нее. Выражение лица у него было довольное и ласковое.
Так что стрелок слушал и ничего не говорил.
Она едва заметно улыбнулась. Улыбка вышла болезненной.
– Хорошо. Белое легавье его все равно бы отпустило. Ништяк, сама достану. Достану и хер отрежу. Сука! Сказать, что я сотворю с этой гнидой? Щас я тебе скажу, морда белая! Я те скажу… скажу…
– Я… – Эдди судорожно глотнул. – Я не хочу до него дотрагиваться.
Спустя десять минут – десять очень длинных минут – Роланд вдруг вновь оказался в сознании Эдди. Только что его не было – и вот он опять здесь. Эдди ощутил, что стрелок обессилен.
Роланд повернул ручку. Когда он потянул дверь на себя, она открылась.
– Стой, козел! – пронзительно завопил Диливэн. Взгляд Роланда метнулся к выпуклому зеркалу, и вовремя: он увидел, как один из стрелков (тот, у которого из уха шла кровь) высунулся из окна с дробовико…
– Я тоже. Но если ты не отдохнешь, то свалишься по дороге. Просто свалишься. Скверно для тебя, еще хуже для меня и хуже всего для нее.
Эдди снова оглянулся. Дверь вернулась на место, но теперь вид на тот мир в ее проеме был немного другой, и он понял, что, как здесь дверь перемещается с ним, так там она перемещается с Роландом. От э…
– Сделай ей укол, док! – пронзительно крикнул один из фельдшеров. Он был очень бледен. – Христа ради, сделай ей укол! – Фельдшер потянулся к ящику с запасом медикаментов. Джордж оттолкнул его руку.
– Произошел несчастный случай, – сказал он. – Вас…
– Джонни Кэш и есть все, – серьезно ответил Генри, и на момент наступила тишина, почти осязаемая – так она была полна задумчивого удивления… а потом – хриплый взрыв смеха; смеялись не только те, кто …
– Я только хотел поближе взглянуть на товар, – мягко проговорил О'Мейра. – По той причине, что стекла в твоей витрине охуенно грязные. Вот и посмотрел за прилавок. Верно ведь, Карл?
Денек выдался блядски интересный, и, по мнению Эдди, был еще далеко не вечер.
– Ну, хватит, – сказал он, опять принимаясь толкать кресло. – Нравится тебе или нет, сладенькая, мы едем кататься по морскому бережку.
– Ты видишь? – прерывающимся голосом спросил он.
«Браво, Роланд!» – воскликнул Корт у него в голове, и Роланду почудилось, будто он ощутил сильный шлепок этой жесткой, мозолистой руки.
Роланд приподнял на ладони челюсть Уолтера.
Речь Эдди внезапно пресек послышавшийся наверху, в холмах, клокочущий кошачий рык – так нож обрубает тонкую бечевку. Ворчание зверя донеслось с приличного расстояния – но меньшего, чем в прошлый раз.
Почувствовав внезапный укол жалости к лежащему внизу белому парню, Детта была удивлена, раздражена и испугана. Эдди походил всего лишь на маленького нахала, который в новогоднюю ночь силился не засну…
– Надо думать, его отстрелили в одной из войн.
И никакого чувства, что за ним наблюдают.
Когда они с Эдди, нагруженные бурдюками, вернулись со своего совещания, Одетта Холмс спала в инвалидном кресле глубоким сном, завалясь вбок. Соорудив на песке лучшую по их возможностям постель, они о…
Появляется Эдди. Он держит жестяную тарелку, одну из тех, что стрелок узнал бы где угодно, в конце концов, она же – из его собственного кошеля. На ней лежат мокрые, дымящиеся куски беловато-розового …
В небе висел месяц. Он был затянут пеленой дымки, но его света хватило, чтобы Роланд смог увидеть: кобуры чересчур темные. Револьверы во всяком случае промокли. Насколько сильно – сказать было невозм…
Эта дверь. Дверь там, где не должно быть никаких дверей. Она просто стояла на сером берегу, на двадцать футов выше линии прилива, с виду такая же вечная, как само море, и сейчас, когда солнце склонял…
– Я думал, может, вы ищете футболку с надписью «Подайте на пропитание государственному служащему США», – сказал Эдди и зашагал дальше.
Веки негритянки скользнули вниз, плотно сомкнулись, и Джордж подумал, что сейчас она снова уснет. Хорошо. Пусть кто-нибудь другой скажет ей, что она лишилась обеих ног. Кто-нибудь, кто зарабатывает б…
– Объясни ей! – заорал Эдди. – Ты притащил ее сюда, ну так валяй, объясни ей, в чем дело! – И через секунду, сбавив тон, добавил: – А потом объясни мне, как получается, что она не помнит себя.
Вот именно, спокойно. Теперь я буду действовать сам.
Эдди глазел на все это, по-рыбьи открывая и закрывая рот. Он нерешительно дотронулся до своей челюсти, сморщился, отнял руку, внимательно осмотрел пальцы и оставшуюся на них кровь.
Если секундой раньше в голосе Одетты и звучала еле различимая снисходительность, теперь она исчезла.
– Обождать? – Гаденыш обернулся и уставился на Эдди так, будто думал, что тот сошел с ума. – Чего ждать-то?
Он знал, что случая, о котором она рассказала, не было.
– Как ты вытащил меня. Или как ты хотел бы меня вытащить.
– Поздно, – сказал стрелок с холодным безразличием, от которого Эдди до костей пробрал мороз.
Она бросила Эдди примерно семью футами ниже границы полного прилива, бросила без единого слова, лицом к океану. Стоял час отлива. Заглянув в дверь, стрелок должен был увидеть не прилив, подступающий …
Эдди, не в состоянии придумать подходящий ответ, лишь поглядел на нее, думая, что до этой минуты не понимал, каким беспредельным может быть простое отрицание.
– Пошевеливайся, – сказал человек с револьвером. – Я спешу.
Он принялся есть мясные бопкины, которые Эдди называл «собаками».
Когда Роланд вышел из аптеки Каца, к лежавшим в карманах пиджака Джека Морта картонным коробкам с патронами присоединился большой флакон кефлекса. В правой руке Роланд держал табельное оружие Карла Д…
– Ну, тогда чеши языком одна, – тяжело пропыхтел Эдди. – У тебя-то, похоже, чтоб вони напустить, дыхалки всегда хватает.
Морт затормозил патрульную машину у пожарного крана.
Между этим утром и тем вечером, когда Одетта лишилась ног, прошли годы. Джек Морт сбросил великое множество предметов и толкнул великое множество людей.
Он не докучал мольбами ведьме, засевшей у него за спиной. Во-первых, это не помогло бы. Во-вторых, Эдди не хотел унижаться. Вся его жизнь до сих пор была сплошным унижением; сейчас он обнаружил, что …
И расплатился часами «Ролекс» за шесть с половиной тысяч.
Солнце зашло, не оставив в воздухе ничего, кроме золы дня, но было еще достаточно светло, чтобы Коль мог увидеть: глаза у Эдди опять были карие.
– Мне бы хотелось, чтобы вы прекратили называть меня черной!
В тот день они прошли три мили – может быть, чуть-чуть меньше. Кресло Детты опрокидывалось дважды: один раз – с ее легкой руки, которая опять медленно и неприметно подобралась к ручному тормозу и рва…
Глаза открылись. В машине опять была первая женщина.
Стрелок коротко взглянул на него, и Эдди без особого труда смог прочесть в его глазах: «Она в шоке, ты что, не видишь?»
«Это очень хорошо», – спокойно сказал Балазар и вынул из правого верхнего ящика письменного стола новую колоду карт.
Обычно ему совершенно не хотелось знать, как делается тот или иной фокус; когда знаешь, все удовольствие пропадает.
Эдди прибавил ходу, толкая перед собой порожнее кресло, и вскоре ветер принялся омерзительно-тонко подвывать в свободно вращающихся спицах приподнятых передних колес.
Потом он круто повернулся и побежал к лестнице в метро.
Несмотря на мигалки, на сирену и на то, что Джек Морт непрерывно давил на клаксон, дорога до Гринич-Вилледж в час пик заняла двадцать минут. В мире стрелка надежды Эдди Дийна распадались, точно дамба…
– Налево, – окликала она, и Эдди спешил взять влево, проскальзывая мимо валуна, который торчал из вязкого песка, точно сердито ощеренный гнилой клык. Сам Эдди мог и не заметить камень.
– Ты, видно, думаешь, что я до сих пор верю в Санта-Клауса, – сказал Балазар.
– Теперь вот что. Где тут ближайший… – Пауза. – Ближайшая аптека?
Эдди по-прежнему, не обращая на него внимания, все нажимал и нажимал спуск. Гомон возбужденных голосов на улице приближался. Звук сирен – тоже.
«Если капитан Макдоналд совершит жесткую посадку, у меня все руки будут в пузырях».
Он перешагнул через тело и подошел к экипажу стрелков, мотор которого все еще работал вхолостую. Забравшись внутрь через дверцу со стороны пассажирского сиденья, Роланд скользнул за руль.
Роланд оглянулся. На страшно бледном лице мерцали голубые глаза снайпера.
К тому времени, как солнце скрылось за холмы, третья дверь была видна как на ладони. Еще через два часа они наконец оказались возле нее.
– Мертвецким сном, – прежним мягким тоном закончил стрелок. – Это чувство мне знакомо.
– Кто-то вас толкнул. – Фраза прозвучала по-идиотски, но что за беда? Это и был идиотизм.
Эдди размял спину. В ней захрустело и затрещало, точно там один за другим вспыхивали снизанные в гирлянду крохотные бенгальские огни.
«Ты знаешь место под названием «Вилледж»?»
Клаудио Андолини вытащил руку из задницы Эдди Дийна. При этом раздался хлюпающий звук. Рот Клаудио искривился, как леска, на которой завязаны узлы.
План действий Детты был жесток и прост: изо всех сил бить Эдди зазубренной стороной камня до тех пор, пока и он не станет таким же мертвым, бесчувственным и недвижным, как камень. Тогда она заберет р…
Детта Уокер в любом случае не увидела бы Джека Морта – тот, кто глядел в открытую дверь, видел лишь то, что видел «хозяин», принявший стрелка в свое сознание. Лицо Морта она могла бы увидеть только в…
Он сумел преодолеть еще десять ярдов, обернулся и увидел, что даже самое крупное из ползучих чудовищ не рискует заходить за линию прилива выше, чем на двадцать футов. А он уже прошел в три раза больш…
Помахав в ответ, Эдди развернул кресло, наклонил его так, что передние, более хрупкие и маленькие колеса оторвались от земли, и побежал. Он бежал на юг той же дорогой, которой они пришли. Примерно пе…
Смерть Эдди должна была стать беспросветным ужасом.
Прежде всего это. Катить инвалидное кресло по мелкому песку было так же невозможно, как ехать на машине по глубокому, неубранному снегу. Песчаная мергельная поверхность прибрежной полосы, по которой …
– Я же тебе говорил, что ты, в натуре, офигеешь, – сказал Эдди и дернул его. В последний момент Джек понял, что Эдди собирается сделать, и начал отбиваться, как дикая кошка, но было поздно – они уже …
– Ну, значит, до воскресенья, – бодро сказал гаденыш, поспешно вставая.
– Кто? – О'Мейра быстро выпрямился. Полтора года у них чесались руки повязать Джастина Клеменца. В случае удачи они с Диливэном, может быть, смогли бы наконец сменить синюю форму на значки детективов…
– По совести говоря, поглядеть на тебя, так ты не просто без задних ног, – заметила она. – Поглядеть на тебя, так ты хворый, слышь, беломясый? Не сказала б я, что ты готов ко всяким там долгим похода…
«Пять минут, – подумал Диливэн. Мужик приехал на тачке. Сидя в патрульной машине и прихлебывая кофе, они видели, как он выходил из такси. Приближался час пик. В это время дня поймать тачку трудно. – …
– Лады, – сказал он. – Пошли со мной, Джек. Я тебе покажу Восьмое Чудо Света. – Он коротко, ослепительно улыбнулся, и эта улыбка нимало не понравилась ни Джеку Андолини, ни Энрико Балазару.
– Ага. Я тоже так подумал. А вот то, как она воспринимает это место, не так уж чудесно. Ей кажется, будто она не здесь.
– Я тебе одно скажу, Элли, – отозвался Эдди. – Ты больше не в Канзасе.
– Ты – опасный дурак, которого следовало бы отправить на тот свет, – сказал Роланд бесчувственному полисмену. – Ты позабыл лик своего отца.
Они видели. Это дело было задумано далеко не вдруг. Эдди уже месяц, как перестал ширяться в руку. Генри был на это не способен, и в этом заключалась одна из причин, почему послали Эдди, почему пришло…
Джордж собирался бросить свое занятие, ибо девизом Лупоглаза [Лупоглаз – герой американского мультсериала, известен примитивной философией] было: «Вот все, что мне под силу стерпеть, но больше терпеж…
– Это не то же самое, что быть мертвым. Вчера ночью ты отключился именно так, но стоило завизжать одной из кошек – и ты в считанные секунды очнулся и оказался на ногах. Ведь ты тревожишься за эту жен…
Они наткнулись на полоску твердого песка, и Эдди покатил кресло быстрее, смутно размышляя, что, если бы суметь сохранить это крохотное ускорение, то следующую песчаную западню, может быть, удалось бы…
– Ну, может, минут пять, как, – тупо сказал Жирный Джонни. – Прихватил свои патроны и ваши пушки. – Он помолчал. – За патроны он заплатил. Поверить не могу.
Веки женщины вновь затрепетали, и Джордж подумал: «Да, да, засыпай, пожалуйста, спи, за такое мне не платят, я этого не понимаю, нам объясняли про шок, но никто ни словом не обмолвился о шизофрении, …
Стрелок тем временем внимательно изучал третью дверь. Он ожидал увидеть только одно слово; слово, которое употребил человек в черном, перевернув на пыльной Голгофе, где они держали совет, шестую карт…
И тогда, пока он будет спать, появится Детта.
– Я люблю вас обоих. – Стрелок посмотрел на Эдди. От углей костра еще шло последнее слабое, меркнущее свечение, и в этих алых отблесках Эдди увидел, что щеки Роланда блестят. Он плакал.
– Семнадцать пятьдесят, – ответил продавец. – Но, мистер…
– Если это «китайский белый», – сказал Эдди, – то я – Дуайт Гуден.
Примерно часа через три, когда луна уже спускалась с небосклона, он наконец отключился.
– Вы думаете, что Жирный Джонни углядел бабки вашего клиента, – сказал Диливэн. Они с О'Мейрой выбрались из сине-белой машины.
Полицейские смотрели на Жирного Джонни; Жирный Джонни свирепо смотрел на них. Поэтому никто не заметил, как Роланд перевернул висевшую на двери табличку: надпись «ОТКРЫТО» сменилась надписью «ЗАКРЫТО…
«Если что-нибудь из твоего мира, Невольник, меня прикончит, – невесело подумал Роланд, – то, я думаю, скорее твои снадобья, чем твои бопкины».
Рычание перешло в пронзительный страдальческий вопль, точно там, откуда оно неслось, погибало страшной смертью какое-то живое существо (возможно, на самом деле это означало всего-навсего удачную случ…
«Плевать», – непреклонно ответил голос Корта.
– Хочешь убить меня? Если так, лучше сделай это сейчас и больше не ставь никого из нас… – Когда стрелок дышал, в груди у него негромко свистело. Эдди слышал эти хрипы, но они очень мало волновали его…
– Я не понял, что это значит: да или нет?
– Ну хорошо, – секундой позже сказала Одетта, – это, конечно, очень упрочивает ваши доводы в пользу реальности окружающего, Эдди.
Роланд быстро прощупал взглядом скопление прохожих на углу, заглянув в лицо каждому (женщин он рассматривал не менее подробно и внимательно, чем мужчин, убеждаясь, что среди них нету той, которая лиш…
– Теперь, – сказал он, – мы имеем сравнительно серьезного покупателя.
Два револьвера. Один для Эдди, другой для Одетты… если Одетте когда-нибудь можно будет доверить револьвер. Роланд вновь облачился в пиджак Джека Морта и опустил в каждый карман по две коробки патроно…
Стрелок подошел помочь, но Эдди отмахнулся.
– Да, – выговорил он, но это был лишь задушенный хрип.
Он опять посмотрел на Балазара и чуть заметно подмигнул ему.
Вот только по ту сторону двери, через которую он смотрел, этот фильм еще не сняли. Это был Нью-Йорк, правильно, – самый звук клаксонов такси, даже такой слабый и глухой, каким-то образом доказывал эт…
Дверь исчезала дважды – оба раза, когда стрелок возвращался в свой мир без него, и это было страшновато: Эдди чувствовал себя, как ребенок, у которого перегорел ночник. Первый раз это случилось во вр…
Три сейчас, три потом, – сказал он. – Если будет какое-нибудь «потом».
– О. Э… – Всполошившийся помощник взглянул на флакон и чуть не выронил его. – Двести.
– Да ну? – Эдди вглядывается в него, потом кивает и сам отвечает на свой вопрос. – Ну да. По-моему, ты настроился выжить. Один раз я думал, что ты помираешь, а один раз – что ты уже помер. А теперь п…
– Слушаюсь, мисс Холмс, – ответил он. – Есть подать машину к десяти.
Время от времени Одетта исчезала. Эти исчезновения могли длиться несколько часов, а иногда и несколько дней. Прошлым летом она исчезла на три недели, и Эндрю уже совсем было собрался звонить в полици…
Ладонь была тускло-багрового цвета. Дурной признак.
– А кто ввалится сквозь какую-нибудь волшебную дверь, чтоб спасти тебя, мужик? Знаешь? Я-то знаю. Никто. Ты вытащил сюда все, что мог. Единственное, что ты теперь сможешь вытаскивать – это свою блядс…
– Я хочу только добраться до дома и мыться, мыться, мыться, и спать, спать, спать. И тогда, я думаю, я опять буду в полной норме.
Услышав вой сирены, стрелок увидел машину, с ревом мчавшуюся по улице. «Они», – подумал Роланд. Он начал поднимать револьвер, и тут вспомнил: это стрелки. Стрелки, выполняющие свой долг. Он повернулс…
Вот оно, самое трудное. Стрелок приготовился – во всяком случае, по возможности.
Роланд последовал инструкции. После того, как несколько явно пустых (если не считать шофера) Тах-Си проехало мимо, он заметил на них таблички «Посадки нет». Это были Великие Буквы, и помощь Морта не …
Эдди оглянулся на шевелящуюся кучу клешнястых тварей на песке. Джек Андолини ему никогда не нравился, но его все равно затошнило.
– Просто хотел убедиться, что ты не спишь с открытыми глазами. Потому как, знаешь ли, на минуту у тебя сделался такой вид, точно ты за тыщу лет и за тридевять земель отсюда. За горами, за лесами, за …
– Дайте этому побольше шансов. Такое вот условие.
Стрелок медленно зашел на другую сторону того, чего здесь не было, уже думая, что это с самого начала был бред, галлю…
– У тебя нет своего мнения о том, что все это, черт возьми, значит?
Он с трудом, шатаясь и спотыкаясь, вернулся в развалины комнаты; остановился, нагнулся и собрал всю одежду Эдди, какую сумел удержать, согнув левую руку. Сирены приблизились почти вплотную. По мнению…
Ему не хотелось, но он решил, что обязательно их съест. Но сначала…
Лицо и голос Одетты были довольно спокойными, голова же полна отталкивающих, безобразных картин; они стаей диких гусей проносились перед ее мысленным взором и все представляли собой одно: Оксфорд-Тау…
– Потрясающе, – услышал Эдди негромкий голос Одетты. – Совершенно потрясающе.
Стрелок подождал смертоносного перекрестного огня, который должен был перерезать Эдди пополам, и когда этого не случилось, понял, что все действительно кончилось. Если и были другие солдаты, то они у…
Они уселись в тени камней. Кричали чайки, возвращался прилив, а они ждали, чтобы солнце село и гигантские омары, появившись на берегу, начали свой тягостный перекрестный допрос.
Эдди повел глазами вверх и увидел, что солнце дробится на поверхности океана длинной золотой дорожкой. Который час? Четыре? Около того. Закат – примерно в семь.
«Какой же он, к черту, умирающий, если я так мощно чувствую его силу?»
Однако делалось поздно – освещение позволяло предположить, что уже три, а то и четыре часа дня.
Шагнуть за такую дверь означало бы с воплем падать, быть может, целые минуты, и, наконец, вонзиться глубоко в землю.
Сбоку от двери протянулись две неподвижных тени: одна – тень инвалидного кресла, другая – тень человекообразного существа… увечного человекообразного, опиравшегося на руки, поскольку ноги у него были…
– Может, будет лучше, если вы объясните, что, собственно, случилось, – сказал Диливэн. – Можно начать со своей фамилии.
Боинг-727 заложил вираж над проливом Лонг-Айленд и пошел на посадку.
Только это ничем не помогло бы Эдди. Эдди говорил не для того, чтобы помочь Генри, потому что Генри был мертв. Он говорил, чтобы похоронить Генри раз навсегда. И чтобы напомнить себе, что, хотя Генри…
– Ну, – сказал он и опять облизал губы. – Понимаете…
Кувыркаясь, кирпич полетел вниз. В солнечном свете Джеку отчетливо были видны приставшие к нему ракушки известкового раствора. В такие минуты все становилось четким и ясным, как никогда, обнаруживало…
Глаза женщины наполнились слезами. Эдди видел, что она старается сдержаться, но ее усилия не увенчались успехом, и она расплакалась.
– Может, кто-нибудь объяснит мне, где я и как сюда попала? Пожалуйста, – попросила (почти взмолилась) женщина в инвалидном кресле.
Но это же не взаправду. Это никак не может быть взаправду. Это просто его мозг в последний момент решил сплясать ему эдакую маленькую параноидную джигу, вот и все. Он не будет обращать на это внимани…
Эдди испытал жадное стремление подойти к двери, заглянуть в нее и увидеть, куда – и в какое когда – она ведет. Вместо этого он развернулся и опять обшарил холмы внимательным взглядом, держа руку на р…
Он протянул было правую руку – ох, как же медленно она привыкала к своему месту в том, что осталось от его жизни, – уронил ее и поднял левую. И стал шарить, ожидая встретить твердую поверхность.
Как у меня получается, Роланд? – спросил Эдди.
Фургон с улыбающимся мальчиком на боковой стенке подъехал почти что вплотную. Окошко кабины со стороны пассажирского сиденья, а Эдди стоял перед входом в свой дом, и перед ним, от носков его кроссово…
– Ты ведешь себя глупо, – тем же кротким тоном сказал стрелок. – Ни ты, ни я не имеем представления, куда ведет эта дверь. Она может открываться не в твою вселенную, не то что в твой мир. Почем мы зн…
А значит, Настоящий Гад попросту мог нарочно зарядить револьвер плохими патронами. Однажды он уже одурачил Детту; почему бы снова не обвести ее вокруг пальца? На сей раз Детта не поленилась проверить…
В этот миг она напомнила стрелку Мартена.
– Ладно. – Тон Одетты был спокойным, смиренным. – Дверь открывается ему. Думаю, это понятно и тебе, и мне. Иди за ним, Эдди. Сейчас же.
"Если за Башню ты отдал свою душу, Роланд, ты уже проиграл. Бессердечное создание не знает любви, тварь же, коей любовь неведома, – зверь. Возможно, быть зверем – вещь терпимая (хотя человек, ставший…
– Хватай его! – сказал тихий, повелительный голос, и, хотя этот голос исходил изо рта Эдди, он не принадлежал Эдди.
– Не надо переходить на личности, – сказал Эдди. Тон у него был легкий и точно соответствовал ситуации – во всяком случае, он так думал – но внутри у него все было, словно в свободном падении. Он ощу…
– Я ж тебя убью за это, – сказал Андолини. – Я никому не позволю говорить мне, чтобы я его совал себе в жопу, а тем более – такому маленькому сраному торчку, как ты.
– Когда в первый же раз, как я нажал на курок, грянул выстрел, я чуть в штаны не наложил, – сказал стрелок. Он опять рассмеялся. Потрясенный Эдди понял, что Роланд достиг той грани, за которой начина…
Внезапно сделавшись бескостным, точно мешок с овсом, Диливэн повалился на пол, и Роланд вынул дробовик из его слабеющих рук.
Стрелок вновь отступил вглубь сознания этого человека и там лишился чувств. Если он и испытал какое-то облегчение, то лишь потому, что этот человек не был человеком в черном. Это не был Уолтер.
– Хелло, мисс Уокер, – осторожно сказал женский голос. Картина в двери скользнула вверх так внезапно, что даже у Эдди слегка закружилась голова, и он увидел продавщицу, которая, очевидно, знала облад…
Прошло два часа. Эдди бродил вверх и вниз по невысоким холмам в поисках женщины, которую называл «Одеттой» (о, как Детта ненавидела звук этого имени), надсаживаясь так, что в конце концов потерял гол…
– Угу, – сказал Эдди, – но покамест забудь об этом. Я пытаюсь сказать вот что: неважно, в чем она убеждена. В ее воспоминаниях этот берег стоит сразу за гостиной, где она сидела в халате и смотрела д…
– Д-д-да, – выговорил Джордж. Ему вдруг очень захотелось чего-нибудь глотнуть. Не обязательно спиртного. Просто чего-нибудь, промочить пересохшее горло. Это было все равно, что смотреть на Спенсера Т…
Револьвер оказался в хорошем состоянии, прицел – точным. Если вспомнить плохо тренированных, приземистых и разжиревших стрелков, у которых Роланд его забрал, создавалось впечатление, будто они лучше …
– Ты уложился в недурное время, – признал стрелок. Он прищурился на солнце. – Сейчас четыре, быть может, четверть пятого. Ты проспишь пять – возможно, семь – часов, и будет уже совсем темно…
Он уже собрался двинуться в путь, как вдруг его взгляд остановился на перекрученной полосе той липкой штуки и на пакетах с бесовым порошком. Если он оставит все это здесь, чудища почти наверняка разо…
– Я думаю, да, потому что так мы ни до чего не договоримся.
«Жирный Джонни» Холден не просто протестовал. Он ревел, как иерихонская труба.
Может быть, дело не в том, что он не хочет возвращаться. Может, он не может вернуться. Может, он погиб, убит охранником в аптеке… блин, то-то была бы хохма – последнего стрелка на свете убивает «Поли…
Кабинет Балазара теперь вообще не был похож на комнату. Его прежняя функция уже больше не имела значения. Эдди огляделся вокруг широко раскрытыми, изумленными глазами очень молодого человека, который…
– Нет, – сразу же ответил Эдди. – Я так не…
– Минут двадцать назад, – ответил Говард.
Жирный Джонни нагнулся, дотянулся до бумажника и, когда схватил его, громко пукнул и пронзительно вскрикнул. Стрелок со слабым изумлением понял: продавец принял собственное пуканье за выстрел и решил…
«Женщина думала, что он – вор или безумец. Он – а может быть, не он, а я, да, это очень возможно – сделал что-то такое, что заставило ее так подумать. Потом она перестала так думать, а потом опять на…
Сейчас или никогда. Роланд бесшумно скользнул к конторке продавца: оба стрелка нагнулись, заглядывая под нее, и их головы оказались совсем рядом – ведь стояли стрелки бок о бок. В правой руке у О'Мей…
Возможно, отчасти – но часть эта невелика. Когда человек теряет силы, сахар может восстановить их; это ему известно еще с детства. Но сахар не может притупить боль или угасить огонь лихорадки в твоем…
Они просто смотрели на нее: Одетта – из кресла, руки на коленях, Эдди – от края моря. Отношение к двери у них было двойственным: с одной стороны, они смотрели на нее так, как минувшей ночью смотрели …
– Чегой-то ты величаешь меня О-Деттой? Меня звать по-другому.
– И если б не то, что я бы тогда остался один. Если не считать их.
Говард уже шел к ним, чтобы помочь, но Эндрю, прежде, чем взяться за ручки чемоданов, помедлил еще секунду. Кто вы, мисс Холмс? Кто вы на самом деле? Куда вы иногда исчезаете, и что вы такое плохое д…
– Я буду тебя так называть до тех пор, пока ты не покажешь мне, что можешь выйти из камеры, в которой сидишь! – прокричал в ответ Роланд. Кричать ему было больно, но он все равно орал. – Выкинь этот …
– Нет, – сказал Эдди, – просто ты надеялся меня ебнуть. А я приехал, скрестив ноги. Так что придется тебе заявиться до одиннадцати с чем-нибудь, что мне подойдет – или будешь ты не простой гаденыш, а…
На лице третьего таможенника выразилось отвращение.
Море было бескрайним, оно сливалось с горизонтом в какой-то туманной синей точке, определить которую было невозможно. Созерцая его, стрелок на долгий миг забыл о мучительной боли. Он никогда не видел…
«Поторапливайся, сучка! – проорала Детта… но голос оставался ее собственным; они с Деттой слились воедино. Ей довелось быть одним человеком, была она и двумя людьми, теперь стрелок извлек из нее трет…
– И что же ты хочешь предпринять? – спросил Роланд, и ему показалось, что собственный голос доносится до него издалека. Он был болен, его сжигала лихорадка, но то, что происходило с ним сейчас, было …
Он глотает, начинает кашлять и чуть не задыхается, а Эдди безразлично смотрит на него.
– Ладно, – сказал он. – Все равно у меня на сегодняшний вечер ничего не намечалось.
Ответа не было; лишь тишина, в которой висевшие над стойкой бокалы, казалось, вздрагивали, издавая звон, такой тихий и нежный, что человеческому уху было его не уловить.
– Только при виде своей, – ответил Эдди. Лента начиналась у него над самым животом. Чем выше он резал, тем хуже ему было видно. Он разрезал еще около трех дюймов и чуть не порезался еще раз, когда ус…
Она попыталась уползти с дороги, но времени чуть-чуть не хватило, и легендарный поезд «А» подкатил к станции, пронзительно скрежеща и изрыгая искры – машинист заметил женщину; впрочем, слишком поздно…
– Вот так. Увязали, как теленочка на родэ-э-о.
Дверь офиса открылась, в комнату заглянул лысый мужчина в очках.
– Где я? Кто меня вез? Как вышло, что я здесь? И, уж если на то пошло, как вышло, что я одета, коль скоро я сидела дома, в халате, и смотрела ночные двенадцатичасовые новости? Кто я? Где? Кто вы таки…
– Не смей меня так называть! – вскрикнул Эдди.
Солнце обморочно клонилось к воде, прилив закончился; было, вероятно, четыре часа (так сказала Одетта, и Эдди поверил – ведь раньше она уже говорила, что хорошо определяет время по солнцу, а еще она …
– Ладненько. В конце концов, может, ты и проживешь чуток подольше.
– Обожди, – сказал Эдди, словно это у него в кармане лежал пистолет. В некотором роде так оно и было. Его пистолет назывался Балазар. В удивительном нью-йоркском мире наркотиков Эмилио Балазар был ва…
Внезапно он словно услышал, как Дэвид Ли Рот распевает во все горло: «О, у меняааа… нет никогооо…», и тут он действительно рассмеялся. Он не мог удержаться от смеха.
– ДА ПУСТОЙ Я! ПУСТОЙ, ЯСНО?! – заорал Эдди. – И ОТВАЛИТЕ ОТ МЕНЯ, НУ! ОТВАЛИТЕ НА ХРЕН! ОТВЯЖИТЕСЬ!
– Не хотите отдохнуть? – спросил молодой человек Одетту. – Еще осталось, чем подкрепиться.
– Далеко от того берега, где ты меня нашел. Насколько далеко, я не знаю.
Но и заставить его свернуть с пути мысль о задуманном им предательстве тоже не могла.
– В точку, док. Стопроцентное попадание. – Хулио вытащил пачку «Честерфильда» и сунул в уголок рта сигарету.
– Где Генри? – спросил Эдди. – Я хочу видеть Генри. – Он громко позвал: – Генри! Эй, Генри!
Дежурный по этажу гаркнул: «Эй Джимми!». Джимми Хэлворсен, один из штатных детективов универмага Мэйси, огляделся, заметил, что происходит, и опрометью кинулся к негритянке в инвалидной коляске. Не б…
– Хотел бы я вам помочь, – проговорил Эдди, – но для этого, наверное, я должен быть настоящим.
– Ну, вот, – сказал стрелок и отступил на шаг. – Теперь отлепляй, сколько сможешь. А я займусь спиной.
Он увидел, что стрелок приподнялся на локте, блестя в темноте глазами.
– Где вы жили до сих пор, Эдди? В бомбоубежище?
Рассказ Эдди превратился в тихий, монотонный гул, не многим отличавшийся от шуршания гальки в убегающих по песку и разбивающихся волнах. Роланд знал эту историю и ничего не сказал. Ее не знал Эдди, Э…
– Пятьдесят! – повторил стрелок. Он рассчитывал на пять, десять, самое большее – на дюжину, но это… это… «Сколько у тебя денег?» – спросил он «Мортципедию». «Мортципедия» не знала – знала неточно – н…
– Где он? – с трудом ворочая языком, прохрипел О'Мейра и зашарил в поисках кобуры. Кобура исчезла. Кобура, портупея, пули, револьвер. Револьвер.
– Нет! Только не эту! – прохрипел он. – Эту – никогда! Заметь ее и запомни! Никогда не ешь эту траву!
– Нет, – продолжал стрелок. – Не та. – Голубые глаза внимательно изучали Эдди.
Его нос чуял запах соли, запах, горький, как слезы.
– Верно, странная. Будто в ней сидело сразу два человека.
– Я полагаю – не помру. – Он смотрит на Роланда ничего не выражающим взглядом. – Впрочем, ты никогда не узнаешь, до чего я был пару раз к этому близок. Один раз я видел один из твоих пистолетов и при…
– Нет, – сказал стрелок, но в это мгновение он почти не думал об Эдди. Это движение вдоль прохода – Владычица, кто бы она ни была, двигалась не так, как обыкновенные люди – не так, как, например, дви…
На один-единственный миг Джек Морт потерял тонкую крепкую стрелу своей сосредоточенности. Он, уже готовый прянуть вперед и столкнуть мальчишку в поток машин, испытал некое ощущение, которое его созна…
– Я буду делать то, что потребуется, – сказал стрелок.
Эдди поглядел на небо и увидел, что с тех пор, как Детта разбудила их в первый раз, луна сместилась меньше, чем на десять градусов.
Он опустил глаза и увидел, что у него на коже поперек грудины тянется красная полоса раздражения, шириной дюймов примерно семь. Над самым солнечным сплетением, там, где он укололся ножом, кровь взбух…
Но если дело в нервах, то почему его охватывает эта странная сонливость – странная, потому, что он должен был бы ощущать зуд, не мог бы ни на чем сосредоточиться, ему бы дико хотелось извиваться и че…
– Где мы? – всхлипывала она. – Я сидела дома и смотрела телевизор, чтобы узнать, выбрались ли мои друзья из Оксфорда живыми, а теперь я здесь И ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, ГДЕ ЭТО – ЗДЕСЬ!
Вот только в ту минуту, когда они вихрем промчались в дверной проем и разделились, он пожалел – отчаянно, безрассудно пожалел, – что не может замешкаться еще на мгновенье. Одно мгновение столько могл…
«Вези меня туда, сволочь», – повторил стрелок, и большой палец опять неторопливо двинулся к правому глазу Морта. Он был еще в пути и до цели оставалось меньше полудюйма, когда Морт сдался.
«Отлично. Включай. И эти мигающие лампы тоже».
– Звездочка светлая, звездочка ясная, – проговорила она, умолкла и посмотрела на юношу. – Знаете это, Эдди?
– Ну? – спрашивает он. – Как ты считаешь?
– ДА ВЫ ПРОСТО ШАЙКА ГНИД БЕЛОЖОПЫХ, ВОТ ВЫ КТО! – визгливо завопила негритянка. Ее глаза были полны поистине адского пламени, лицо – чудовищно, оно лишь отдаленно напоминало человеческое. – ВСЕХ ПИЗ…
– Не тронь, не смей, убери эту фигню! Не смей в меня тыкать всякой дрянью, из этой воды ядовитые твари вылазят! Не тронь! Убери! Убери-и!
Но когда человек в кресле N 3-А несколько секунд назад открыл глаза, они были не зеленовато-карие; они были голубые. И не сладко-узывно-голубые, как у Пола Ньюмена, а цвета айсберга. Они…
– Уходите, – коротко приказал Макдоналд. Его взгляд скользнул по Джейн Дорнинг. – Вы тоже. Мы здесь сами справимся.
Джек собирался сбросить этот кирпич кому-нибудь на голову.
Это было сумасшествие. Бред. Она говорила как негритянка из мультфильма, спятившая Бабочка Мак-Куин. К тому же она – оно – производило впечатление чего-то нечеловеческого; это визжащее, корчащееся су…
В одном углу была структура, изваянная из огней, что вспыхивали и менялись, вспыхивали и менялись. Золотые переходили в зеленые; зеленые – в желтые; желтые – в красные; красные – опять в золотые. Чер…
Но внезапно ему показалось, что в зеркале отражаются не его глаза, не светло-карие, почти зеленые глаза Эдди Дийна, от взгляда которых за последние семь лет из его двадцати одного года растаяло столь…
– Но ты мог бы пройти в своем теле. Как у Балазара. – Эдди говорил вслух, но на самом деле он разговаривал сам с собой. – Только для этого тебе был бы нужен я, так?
В первый раз с того момента, как Эдди ввели в кабинет, лицо Балазара выразило непритворное чувство: удивление. Потом это выражение исчезло. Он вежливо улыбнулся.
Продавец бочком подвинулся чуть левее, подобравшись чуть ближе к кассе… и – не так, чтобы совсем уж случайно – к собственному пистолету. Свой полностью заряженный «Магнум» .357 он держал на пружинном…
– А как же! Я, когда еще пацаном был, с ним один раз даже сфотографировался. – Он посмотрел на Эдди. – Эдди, а у тебя есть фотка этой знаменитой красной полосочки до того, как ты съездил на Багамы?
Вывеска! – вопил Эдди в глубину своего собственного сознания… и сознания того, другого.
– Что, собственно говоря, вы намерены делать с этим ножом, молодой человек?
Его Морт выковырял из наружной стены, из-под самого окна, где таких неплотно сидящих кирпичей было предостаточно. Кирпич был старый, выветрившийся по углам, но тяжелый. К нему, как ракушки к днищу ко…
Неважно. Ты давай слушай. Времени очень-очень мало. Они знают. Военные стюардессы знают, что у тебя есть этот кокаин.
Он видел, как она перевернулась. Не спускал с нее глаз, пока она, впиваясь скрюченными пальцами в песок и подтягиваясь, подбиралась к тому месту, где лежали портупеи. Внимательно пронаблюдал, как она…
– Делай, что он говорит, потц! Выполняй заказ! Кефлекс!
– Да, – сказал он. – В какое-то место, которое будет названо позже, после того, как ты получишь своего брата и свой товар и отбудешь. Может быть, в Исландию. Такой предполагается расклад?
– Надо думать. – Однако, глядя в безжизненное лицо мужчины, Диливэн сказал себе: никогда не подумаешь, что этот человек способен взбеситься.
– Не знаю, – сказал Эдди. – Много вы видели контрабандистов, которые дрыхнут, когда везут товар? – Он секунду помолчал, чтобы они могли задуматься об этом, потом вытянул вперед руки. Некоторые ногти …
– Пожалуйста. – Она улыбнулась своей лучшей улыбкой стюардессы, уверенная, что он опять заснет, и сэндвич так и будет лежать несъеденным до тех пор, пока по расписанию не придет время подавать еду.
– Что, не гожусь в компашку таким белым парням? – прокаркала она им вслед. – Или, может, просто охота подрочить друг дружке? Огарки свои белые почесать?
Заходящее солнце над Западным Морем превратилось в огненную дугу. Дуга сузилась в одинокую светлую и яркую полоску, опалившую Эдди глаза; если долго смотреть на подобный свет, можно получить хроничес…
– Наличными, я же всегда плачу наличными, ведь так?
Опять – молчание. Потом старший повернулся к Эдди спиной и закричал на кого-то: «Вы что, не слышали, что я сказал? Принесите его одежду!»
Эдди захрипел, стал давиться и вцепился в петлю. Перед глазами большими черными пятнами, похожими на зловещие цветы, начало распускаться ничто.
«Шизанулся, – подумал Джек Андолини. – Шизанулся к едрене бабушке, шиза…»
Потому что тот, кто торгует снадобьями, должен либо знать человека, который исцеляет больных, либо сам быть таким человеком. Человеком, который выслушает рассказ о том, что болит, и тогда… быть может…
Он уполз не так далеко, чтобы полностью уйти от волны, но все же на достаточное для своих целей расстояние. Волна накрыла только его сапоги. Она достала ему почти до колен – и отступила. «Быть может,…
– Он учил меня: если ты убиваешь то, что любишь – ты обречен.
"А это называется "спекся", – не задумываясь, ответил Генри, и у него сделался удивленный вид, как бывает, когда человек что-то скажет, а оно окажется гораздо смешнее, чем он думал, и они переглянули…
Он перебросил револьвер через разделявшее их пространство. Поглощенный своими заботами и тревогами Эдди в самом деле чуть было не упустил его, однако в конце концов благополучно засунул оружие за поя…
«Бог не всегда лупит человека мордой об стол, – думает Роланд. – В большинстве случаев, но не всегда».
Роланд посмотрел на Эдди так, как смотрят на слабоумных.
– Не знаю. Ты же знаешь, как оно бывает. Каждый раз другая машина. Иногда они паркуются за домом, я их даже не вижу, даже и не знаю, что она вернулась, пока не зазвонит звонок, а тогда выгляну и увиж…
– Хорошо. Будешь спать, пока не стемнеет – я считаю, это не пустяки. Потом поешь. Потом мы тронемся в путь.
– Кончайте его! – визжал Балазар. – Призрака этого кончайте! Пацан не опасен! Он всего только торчок голозадый! Призрака кончайте! Расстреливайте его!
Основными опорами служили две тополевые ветки примерно одинаковой длины и толщины. Ветром обломило, решил стрелок. Для поперечных опор Эдди взял ветки поменьше и привязал их к основным опорам всем, ч…
Эдди сидел спокойно, расслабившись, и смотрел на окружавших его людей с веселым интересом, будто его не сводило с ума желание вмазаться, будто он не сходил с ума от клаустрофобии.
«Уж если эта штука не справится с его болезнью, то ему вообще ничего не может помочь», – подумал Эдди. Он начал хватать упаковки и хотел было рассовать их по карманам, но сообразил, что карманов-то у…
– А обратно ставили вверх головой, так совсем умаялись. Да и потратили минут десять, не меньше.
– Если врешь, я вернусь и вгоню пулю тебе в мозги.
Эдди шагнул к нему. Секунду таможенник держался, но потом что-то в глазах Эдди – какой-то сумасшедший цвет, казалось, наполовину карий, наполовину голубой – заставил его против воли отступить.
Помощник подошел к одной из полок за прилавком и взял какой-то флакон.
Неудержимо краснея, Жирный Джонни выпрямился. У него на брюках спереди красовалось большое мокрое пятно.
Было что-то еще, по убеждению Роланда, жизненно важное – но он не мог не то понять, не то вспомнить, что именно. Что-то вроде
Эдди уставился на него и вдруг кивнул, объятый сильным волнением. Смазанный промельк в зеркале… то оскаленное лицо… Роланд прав. Господи Иисусе, конечно, он прав! Это была вовсе не Одетта!
Вместо этого от него с испуганным писком отлетела морская птица, привлеченная блеском утреннего солнца на пуговицах его рубашки.
– Если только не вернется та, другая, что живет у нее внутри.
В этот момент к двери направилась женщина, одетая во что-то вроде военной формы, впрочем, совершенно не похожей на то, что Роланду доводилось видеть. Форма была ярко-красная, и частью ее были штаны. …
Тени божественной ночи спускаются… сумерек время пришло… Спаси ее и сохрани. Ноги уже ныли, затрудненное дыхание было слишком жарким, в груди горело, в перспективе ждал третий переход, теперь уже со …
– За патроны, – пояснил Роланд. – Пули из твоего револьвера я тоже забрал. Их я намерен выбросить, когда уйду из магазина. Думаю, что с незаряженным револьвером и без бумажника тебя трудно будет обви…
Роланд левым локтем приподнял бурдюк, жадно, большими глотками, напился и почувствовал, что к нему возвращаются силы. Правый сапог, конечно, погиб… но потом он ощутил искру надежды. Головка и подметк…
Но на худой конец, идея. Крупица информации.
И Эдди отвернулся, но недостаточно быстро; он успел увидеть, как омароподобные чудовища ползают по ногам Андолини, срывают с него мокасины от Гуччи… разумеется, вместе со ступнями. Визжа, судорожно р…
– С удовольствием. Вы только попросите дам малость отойти, а? – 3-А очаровательно улыбнулся. – Я знаю, что в наше время это уже отжило свой век, но ничего не могу поделать. Я застенчив. И, по правде …
Еще на полпути к прилавку, за которым хранились могущественные зелья, стрелок заметил в левом верхнем углу лавки изогнутое зеркало и восхитился. При нынешнем положении вещей в его родном мире создать…
Кевин Блейк, который – можете себе представить? – действительно умел сосчитать, сколько будет семь плюс девять (если дать ему для этого покерные фишки), взвыл от смеха, хлопая себя по коленям, и чуть…
Он прополз ярдов двадцать – почти достаточно, чтобы считать себя в безопасности – когда его осенила страшная (и в то же время в космических масштабах – смешная) мысль: что он уползает все дальше от д…
– Потому что тебе нужна не курочка, – сказал стрелок. – Я знаю, Эдди, как называется то, что тебе нужно. Тебе нужен «дозняк». Тебе нужно «заторчать».
Карты слегка задрожали. Если хоть одна упадет, упадут и остальные.
«Я умер! – визжал Джек Морт. – Я умер, меня из-за тебя убили, я мертвый, я…»
Роланд запрокинул голову, закрыл глаза и возблагодарил Бога.
И звук моторов – если это в самом деле был звук моторов – прекратился. Теперь остался лишь ветер, волны и больное жужжание у него в голове.
И прошествовала мимо них, задрав нос, как собака, учуявшая еще довольно далекий костер, зажав в одной руке дорожную сумку, а в другой – папку с билетами (из нее торчало такое множество корешков посад…
Мало того, что стрелок не задал этот вопрос; он даже мысленно не сформулировал его. Катберт подвергал сомнению все, спрашивал обо всем, он был отравлен вопросами, умер с вопросом на устах. Теперь их …
Вразумительного ответа он не получил; Морт попросту продолжал вопить. Стрелок признал в этом истерику – впрочем, не вполне искреннюю. Морт закатил истерику нарочно, усмотрев в этом способ избежать вс…
Вторая женщина – страдающая ли, нет ли – заставляла Джорджа чувствовать себя вывалянным в грязи и не вполне здоровым. При этой он невольно ощущал себя рыцарем из артурианской легенды, рыцарем, успешн…
Когда – если – то, что нужно, попадется ему на глаза, он это узнает.
– Вы молодцы. Лучше тех, других. Посему позвольте дать вам совет. Не ходите за мной. Все уже почти закончилось. Я не хочу, чтобы пришлось вас убить.
Одетта пожалела бы его. Детта чувствовала только спокойную, подобную сжатой пружине, готовность настоящего хищника – хищника по природе.
– Вы так называете того человека из магазина?
Джордж услышал, как кто-то сказал кому-то, будто последними словами молодой негритянки перед тем, как она потеряла сознание, было: «КАКОЙ КОЗЕЛ ЭТО СДЕЛАЛ? ОТСЛЕЖУ СУКУ И НА ХУЙ ПРИБЬЮ!»
Причиной этому был другой в его сознании. Сперва он панически боялся этого другого. Теперь он благодарил Бога, что другой – здесь, с ним.
– Вряд ли, – сказал он и улыбнулся. – Разве что очень захотеть.
Уличным лабухам, лоточникам и выбравшейся по магазинам публике с Сорок девятой Роланд казался, в общем, тем же, кем и Жирному Джонни: головорезом.
Детта опасалась только одного: как бы стрелок не вернулся раньше, чем Эдди уснет. Однако стрелка все не было. Безвольное тело у подножия двери не шевелилось. Не исключено, что с добыванием нужного ле…
«Нет», – отвечал стрелок. В щелки между веками он увидел: к нему, по-прежнему с оружием в руках, приближаются полицейские. Эти были моложе и проворнее тех, что поставили свой экипаж у оружейной лавки…
Дверной проем за ее спиной уже исчез. Исчез? Это было не вполне верно. Дверь словно бы свернулась, сложилась гармошкой, как на пущенной задом наперед пленке. Это началось в тот миг, когда магазинный …
– Просто я подумала: дай погляжу, легки ли вы, ребятушки, на подъем, – сказала она. – Тут могут быть эти… трепливые твари. Место, кажись, подходящее. Вот мне и захотелось убедиться: ежели я увижу, ка…
Может, другой и болен, и даже умирает, но стали в нем еще хватит, чтобы одолжить немного этому перепуганному двадцатилетнему торчку.
– А если нет, – хрипло прокаркал Эдди, – тебе придется навсегда забыть про удовольствие воровать в Мэйси, Детта. Потому что он узнает об этом, и тогда мы все остаемся у разбитого корыта.
Эдди говорил негромко, на случай очередного затишья.
– Я хочу сказать, что вы можете отчитаться за каждый прожитый миг, – сказала Одетта. – Ваш рассказ последовательно переходит от момента к моменту: самолет, внезапное вторжение этого… этого… его…
Со времени несчастного случая ситуацией преимущественно владела по-прежнему Одетта Холмс, однако на первый план все чаще и чаще выступала Детта Уокер, а больше всего на свете Детте нравилось воровать…
«Ну, если опять осечка», – угрюмо подумал Роланд и снова отвел курок назад. Сквозь галдеж чаек он услышал, как плавно повернулся и щелкнул барабан.
– Один из них отъел кусок и от меня, – хрипит стрелок. – Два пальца на руке, один на ноге.
Вместо этого Роланд, пригибая голову, по-пластунски пополз вперед, разодрав ладони и колени осколками стекла. От боли Джек Морт опять пришел в сознание, и Роланд обрадовался его возвращению: Морт мог…
Детта хихикнула, фыркнула, поморгала, избавляясь от попавшей в глаза крови.
– К Балазару. – Джек не обернулся, только один раз разжал и снова сжал пальцы на баранке. При этом на среднем пальце блеснул большой перстень литого золота с выпиравшим, как глаз гигантского насекомо…
– Не знаю, – откликнулся Эдди, но слова принесли холодок безнадежности; юноша чувствовал: на сердце крадучись находит тень.
– О, у меня их и так выше головы, – говорил Балазар. Голос у него был затравленный. – Так что за новая проблема, Чими?
– Стой, где стоишь. Если твоя жопа потеряет контакт со стенкой, ты потеряешь контакт с жизнью в своем всегдашнем понимании. Ясно?
– Не сейчас, я не имею в виду сейчас, – сказал он. – Я понимаю – если бы мы просто… выскочили там, как чертик из табакерки, началась бы свалка или что-нибудь такое. – Он засмеялся, и в этом смехе был…
– Хуй тебе! И можешь его засунуть себе в ту дырку, где солнышко не светит, – сказал Эдди и направился к своему подъезду.
– Ну, знаете, как бывает, – сказал Эдди. – Иногда примчишься, сядешь, а окажется ложная тревога. Но я дал парочку таких залпов – куда там болотному газу. Если бы вы здесь три минуты назад зажгли спич…
– Да не тяни ты, еб твою мать! – заорал Балазар.
– Ремень, – пропыхтел стрелок. – Тащи сюда. Я перекачу ее наверх, а ты схватишь ее за руки и стянешь кисти за спиной.
За вечер они проехали приличное расстояние, и все же, когда стрелок объявил привал, Эдди испытал смутное разочарование. Он ничем не проявил своего несогласия, поскольку попросту чересчур устал, чтобы…
На мгновение руки сжались, превратившись в орудие убийства, петлю… а затем ослабли.
– Ты действительно думаешь, что засекла ее, да?
«Занизит», – подумал стрелок, понимая, что только при большом везении ему удастся попасть в цель из этой ненадежной маленькой игрушки, даже если он угадал верно.
– Вы не похожи на наркомана, – заметила Одетта.
Потом она забылась сном, и вот сейчас проснулась. Веревки, которыми ее связали, исчезли. Она больше не сидела в кресле – она лежала на одном одеяле, укрытая другим; лежала намного выше линии прилива,…
Одетта с коротким смешком коснулась его руки. Эдди почудилось, будто ему вдруг передалось что-то вроде электрического заряда. Да, это была она, Одетта. Юноша понял это не хуже Роланда.
«Стало быть, ухандокать меня этой отравленной жратвой они не хотели. Хотели, чтоб мне поплохело, вот и все. Чтоб сидеть тут и ржать, покамест я буду блевать да стонать, вот чего».
Возьми куртку. Возьми сумку. А потом опять пойди в нужник.
Слева от Эдди раздалось громкое БУ-БУХ. Что-то прорыло в его недоразвитом левом бицепсе горячую канавку. Он увидел, что Балазар, припав за углом усыпанного картами письменного стола, целится в него и…
Он мог бы поделиться с Эдди уже тогда, но не стал, понимая, что должен быть для юноши Кортом, у Корта же вид ученика, залившегося кровью после неожиданного и болезненного удара, вызывал всегда один и…
«Он все еще не видит, – подумал стрелок со злостью и зарождающимся отчаянием. – О боги!»
Теперь настала очередь Эдди внимательно приглядеться к собеседнику.
Эдди вытащил нож из ножен. Не старинный; больше, чем старинный; больше, чем древний. Лезвие, отточенное почти до невидимости, казалось, впитало в металл все века.
– По-моему, эта стерва не переживала бы, даже если б и впрямь удавилась кляпом. Она хочет отправиться к праотцам, но, может быть, пуще того хочет, чтобы умерла ты. Но ты пока еще жива, и не думаю, чт…
– В бога-мать, напарник, – выдохнул Норрис Уивер, – ты его замочил.
Тут все в нем восстало против подобной мысли.
– Вероятно, вирус. Я слышал, сейчас ходит какая-то гадость.
– Я не хочу говорить об этом! – крикнула она. – У меня болит голова!
– Вас понял, – ответил Дийр и стал смотреть, как хвост очереди проходит в первый класс.
Когда Одетта произнесла его имя, по рукам Эдди побежали колкие мурашки. Да, да, он подхватил любовный недуг. Притом в тяжелой форме.
И с правой рукой у него что-то странное. Какая-то неопределенная пульсирующая боль в кисти, как будто по ней недавно били молотком.
После всех треволнений Эдди с Деттой Уокер в конце концов уснули, на сей раз окончательно (обессилевшая Детта не столько уснула, сколько впала в забытье, свесившись вбок, и в кресле ее удерживали вер…
Время почти пришло; еще немного – и настанет тот миг, тот момент, когда он либо вытащит из этого мира всех троих, либо все потеряет. Роланду во второй раз почудилось, будто он чувствует, как над голо…
Адлеру следовало бы познакомиться с Деттой Уокер и Одеттой Холмс.
За пояс штанов Эдди был засунут один из револьверов стрелка.
Около десяти часов Детта принялась тереть виски.
– Спокойно. Валяй, осматривай океанский пейзаж, сволочь белопузая. А на что другое тебе щас и глядеть не захочется.
Эхо его слов, отражаясь от кирпича и бетона, постепенно замерло. Один-единственный ребенок, кожа которого казалась особенно черной на фоне белых баскетбольных трусов и высоких кроссовок, стоял на дет…
Джейн надеялась, что и вправду чокнулась.
Рассудок Жирного Джонни озарила надежда. Может быть, в конце концов этот тип не собирается его шлепнуть. Может, он не полный псих, а только с легким приветом.
Дешевый, как те белые нейлоновые трусики.
Эдди обнял Роланда и чмокнул в щеку. Почувствовал вкус его слез.
– С тех пор я больше никогда не ела моллюсков, – сказала Одетта.
Заплатить цену ада – это одно. Но хочешь ли ты владеть им?"
Хотя стрелок не может говорить громче, чем хриплым шепотом, хотя он знает, что ему вообще не следует разговаривать, одну вещь ему необходимо узнать.
Она вспомнила, как из волн полезли чудища, и тот мужик, что постарше, убил одного из них. Парень помоложе развел костер и занялся готовкой, а потом с ухмылочкой протянул ей нанизанное на палочку дымя…
Наконец, около трех часов этого долгого бредового дня, когда тень Роланда оказалась слева от него и стала удлиняться, он добрался до нее. Он сел на корточки и начал устало рассматривать ее.
– Если ты думаешь, что сумеешь меня испугать…
Роланд с трудом встал и оглядел пустынный берег. Цветом он был похож на давно не стиранное белье. Он был усеян бесцветными ракушками. Там и сям из крупного песка торчали большие камни, покрытые птичь…
Руку отчаянно, непрерывно дергало. Правую ступню – тоже. Все три пальца продолжали настаивать, что они на своих местах. Нижней половины рубашки не было; то, что осталось, напоминало изодранную в клоч…
Впрочем, еще раз справившись в «Мортципедии», Роланд обнаружил: истинный смысл этого места – не только в том, на что он смотрит. Подлинно действенные снадобья держали надежно укрытыми от глаз. Получи…
Отвернувшись, Эдди попытался уклониться от первого чудовища, но оказался чересчур нерасторопен. Клешня содрала с его лица лоскут живой плоти, разбрызгала студенистой слизью левый глаз, явила влажный …
Инвалидное кресло проехало в дверь. Оно прошло впритык; Эдди услышал, как пронзительно скрипнули о косяки ступицы. В тот же миг он услышал еще один звук, густой, чмокающий, точно что-то рвалось; звук…
Стрелок целился Андолини не в голову, а в пистолет в его руке. Он не знал, понадобится ли им еще этот человек, но не исключал этого; он был нужен Балазару, а так как все предположения Роланда о том, …
Что это за демон? Я не знаю его, даже по детским сказкам.
Роланд прошел еще милю и осушил бурдюк до последней капли. Он обвязал его вокруг пояса вместе с первым. Ландшафт был однообразный и неприятный. Справа – море, слева – горы, под подошвами опорков его …
Стрелок не ответил; по правде говоря, ринувшись к краю платформы, он полностью отключился. Он почувствовал, что одна из коробок с патронами пытается выскользнуть из смешных штанишек Морта, и придержа…
– Займись моей стороной, – сказала Джейн, когда Сьюзи повесила микрофон.
Он брал две карты и прислонял их одну к другой, так что получалось А без перекладины. Рядом с ним он делал такую же штуковину. На эти две фигуры он клал сверху одну карту, чтобы получилась крыша. И т…
Беспокоиться насчет прилива не придется: стемнеет намного раньше.
– Что, черт подери… – тупо проговорил Эдди.
Одетта улыбнулась. Эдди вдруг понял, что мир вращается из-за нее и ради нее, и подумал: «Боже, прошу Тебя, у меня в жизни было так мало… пожалуйста, не отнимай ее у меня больше. Пожалуйста».
Слабый ветерок тащил по паркингу кусок яркой фольги. Только ее шорох, да задыхающийся звук разболтанных клапанов в моторе фургона нарушали тишину.
– Хотелось бы знать, не соизволите ли вы объяснить, куда меня завез…
Джордж опять посмотрел на молодую негритянку и увидел, что на его взгляд отвечают все понимающие и отнюдь не сонные глаза.
Это тревожило его, но состояние Роланда тревожило его больше.
Когда он ушел, Эндрю достал со дна багажника сложенную раму из нержавеющей стали и начал раскладывать ее. Это было инвалидное кресло на колесах.
Она увидела в зеркале заднего вида глаза Эндрю и пожалела, что у него стало такое выражение глаз. Иногда не удается удержать в себе не только мочу.
Она помнила фарфоровую тарелочку. Это-то она помнила. Помнила, как сунула ее в карман своего платьица, все время озираясь через плечо – не подглядывает ли Тетка Синька. Детта каким-то образом смутно …
Балазар на мгновение перевел взгляд с двери туалета на Чими.
– Отлично, – сказал Андолини. – Никто никому ничего такого не сказал, и никто никого не материл. – И, не поворачивая головы, в том же ритме добавил: – А ты, придурок, полезай обратно в фургон.
Эдди снова закричал – один из чудовищных омаров, поинтересовавшись: «дид-э-чик?», вырвал клок из его штанов, а заодно прихватил и кусок мяса. Эдди попробовал крикнуть еще раз, но с губ сорвался лишь …
В какую сторону ему идти? Он пришел с востока; чтобы идти на запад, ему нужно могущество святого или спасителя. Оставались север и юг.
Балазар ожидал, что увидит Эдди, или Андолини, или обоих вместе. Он не ожидал, что увидит Эдди и совершенно незнакомого человека, высокого, с посеревшими от грязи черными волосами и лицом, словно выс…
Роланд ощутил усталое раздражение. Кто-то – быть может, Корт, но ему казалось, что, скорее, отец – любил говорить: «Что спорить с влюбленным, что пытаться выпить океан ложкой – все едино». Если этому…
«Если я ее нащупаю, я постучу по пустоте, – подумал стрелок. – Интересно было бы перед смертью сделать такую штуку!»
«Этот-то хитрожопый, гнида. Ой, гляди, Детта. Убедись, чтоб наверняка».
– Ага, можешь вырубаться, – говорит он, – но сперва придется тебе принять лекарство. Уже пора. Во всяком случае, судя по солнцу. Так я полагаю. Бойскаутом я, правда, сроду не бывал, так что точно-то …