И все же стрелок чувствовал, что в действительности следует не убивать, а объединять. Он уже осознал (и не без одобрения): в уличной грубости, в непримиримости и упрямстве Детты Уокер есть много такого, что в будущем окажется ценным для него – для всех; он нуждался в Детте – но хотел, чтобы она находилась под контролем. Путь предстоял неблизкий. Детта считала их с Эдди чудовищами, принадлежавшими к некоему виду, который она называла Кобели Беложопые. Это было всего лишь, чем опасное заблуждение, но на пути им предстояло встретиться с настоящими чудовищами – исполинские омары были не первыми и не последними. Та отчаянная, «дерись-до-последнего», баба, в которую он вошел и которая этой ночью вновь явилась из укрытия, могла бы очень пригодиться в схватке с подобными монстрами, если бы смягчить ее спокойной человечностью Одетты Холмс, особенно теперь, когда стрелок остался без двух пальцев и почти без пуль, а лихорадка нарастала.