Он опять взглянул в зеркало заднего вида и увидел, что она легонько потирает виски кончиками пальцев. Это ему не понравилось. Слишком много раз он видел, что она так делала перед своим очередным исчезновением.
Она бросила Эдди примерно семью футами ниже границы полного прилива, бросила без единого слова, лицом к океану. Стоял час отлива. Заглянув в дверь, стрелок должен был увидеть не прилив, подступающий к берегу, чтобы утопить Эдди – нет, до возвращения волны оставалось еще шесть часов. И задолго до этого…
Но это же не взаправду. Это никак не может быть взаправду. Это просто его мозг в последний момент решил сплясать ему эдакую маленькую параноидную джигу, вот и все. Он не будет обращать на это внимания. Просто будет игнорировать, и оно прекра…
Эдди снова оглянулся. Дверь вернулась на место, но теперь вид на тот мир в ее проеме был немного другой, и он понял, что, как здесь дверь перемещается с ним, так там она перемещается с Роландом. От этой мысли его слегка передернуло. Получалось, будто он связан с этим другим некой странной, жутковатой пуповиной. Тело стрелка, как и прежде, беспомощно валялось перед дверью, но теперь перед глазами Эдди простиралась длинная полоса песка до прибрежной полосы, где, урча и жужжа, бродили чудовища. Всякий раз, как о берег разбивалась волна, они все, как одно, вздымали вверх клешни. Было похоже на толпу в старых документальных фильмах, когда Гитлер говорит речь, а все дружно вскидывают руки и орут «зиг-хайль!», точно это для них – вопрос жизни и смерти – да, если задуматься, скорее всего, так и было. Эдди увидел на песке следы мучительного продвижения стрелка.
Вместо этого Роланд, пригибая голову, по-пластунски пополз вперед, разодрав ладони и колени осколками стекла. От боли Джек Морт опять пришел в сознание, и Роланд обрадовался его возвращению: Морт мог ему понадобиться. Что касается колен и рук Морта, стрелка это не заботило. Он с легкостью мог терпеть такую боль, и кроме того, раны наносились телу изувера, который ничего лучшего не заслуживал.