Стрелок улыбнулся усталой, странной красоты улыбкой.
– Ну да, – сказал Эдди, – но это все равно, как если б я был какой-нибудь неуч из Техаса, который говорит, что едет в Больную Жопу, на Аляску, а у самого даже карты нету. Где она? В какой стороне?
– Ну, двинулись, – сказал он, с гримасой поднимаясь на ноги.
Обе ленты были сырые от застежек до того места, где они перекрещивали его бедра; начиная оттуда, ленты казались сухими. Стрелок осторожно вынул из сухих участков лент все патроны до единого. Его правая рука все время норовила заняться этим делом, упорно, несмотря на боль, забывала, что она не вся на месте, и он заметил, что снова и снова заставляет ее ложиться ему на колено, словно собаку, которая слишком глупа или упряма, чтобы слушаться команды «Рядом!». Плохо соображая от боли, он пару раз чуть не шлепнул ее.
Я не отключался, а то она бы тут же помчалась за чемоданчиком первой помощи.
– Только не перестарайтесь, – предостерег Эдди и подал ей бурдюк с водой. – С непривычки. Вас же… – Он сглотнул, и в горле у него явственно (по крайней мере, для него самого) пискнуло. – Вас же все время рвало.